Гамбит. На сером поле

«Я не гей!» – гулом, как после взрыва, звенело у него в голове. Радости Рея не было предела. Хотелось кричать это во всю глотку. Камень упал с души, и дышать стало легче, а жизнь снова приобретала краски. Как же легко порой бывает, стоит только услышать то, что ты хочешь. Завтра он позовет Эванс на обед, потом на ужин, а повезет и на завтрак. Откажется – не страшно, главное, что жизнь налаживается и идет своим чередом.

– Рей! – и от его голоса на ладонях выступает холодный пот, а у мортидо громко урчит в животе. – Я думал, ты уже ушел, – Лиам был в изрядном подпитии, хотя в отличие от Уэста, еще стоял на ногах. – Ты уже уходишь? – Ларссон подошел ближе, и теперь холодный пот выступил по всему телу Лориана, стоило ему заметить нездоровый блеск в серпентиновых глазах.

Не только демоны Лориана выбирались наружу. У каждого из них был свой личный зоопарк, и когда смотритель в нем заливал свою тяжелую участь алкоголем, демоны выбирались из клеток и кидались на все, что придется им по душе, коль такая у хозяев имелась, или по вкусу, который у Ларссона, без сомнения, был безупречен.

– Мне пора, завтра у нас с вами встреча, – сухо и по-деловому напомнил Рей, сохраняя официоз, хоть Лиам готов был послать его куда подальше.

– Можно тебя подвезти? – неожиданно поинтересовался Ларссон, которого самого было в пору подвозить, ведь за руль ему точно нельзя в таком состоянии.

– А как же твой друг? – напомнил ему Лориан и старался как можно деликатнее отшить охамевшего засранца, залившего глаза настолько, что не видел берегов от слова совсем.

– Жесткая посадка, не долетел до цели, – отчитался второй пилот и с сожалением посмотрел на упитого в усмерть копа, благо, что без табельного в кобуре.

– Я сам доберусь, спасибо, – вежливо отказался Лориан, а пот же стекал по спине между лопаток.

Запах алкоголя и знакомого парфюма заползал в ноздри, подталкивал, нашептывал… «Отпусти», – в один голос кричали мортидо и либидо, спевшись, суки, прямо за спиной Рея.

– А я и не говорил, что сегодня, – Ларссон подбирался ближе медленно и осторожно, но для Фрея больше не казался столь опасным, как раньше.

Не вина Лиама, что Рей прыгает из огня да в полымя, это только его личные демоны. Срываться на Ларссоне и делать его виновником всех своих проблем – глупо и по-детски. Что Лиам не перезвонил – да, это его вина, что Фрей оказался с ним в одном номере – полностью ответственность Фрея. Нужно это принять, как говорила Форман. Он примет. Проглотит и примет, как бы ни дразнил сейчас будораживший кровь запах стоявшего рядом человека.

– До встречи, Лиам, – его имя не хуже глотка текилы, обжигает рот и щиплет губы. – Мне пора, – Рею хотелось одновременно смотреть на него и никогда больше не видеть.

– Рей, – Лиам потерял штурвал второго пилота примерно пару стаканов назад, и позволить себе лишнего он уже не стеснялся. – Не злись, – переходя все границы, Ларссон подошел ближе и позволил себе взять Лориана за руку.

Фрей опешил от подобной наглости. Это был уже перебор и при исходных, что Лориан гей. Свалить в рассвет из номера, игнорировать присутствие Фрея, заключить с ним джентльменское соглашение относительно, на минуточку, девушки и отыгрывать благородного семьянина, а теперь подкатывать к парню, которого ты опрокинул… Даже для мортидо Фрея это было сверх ожиданий. Уж лучше б Ашер Эванс раскроил ему череп там, – в подворотне.

– Я не злюсь, Лиам, – к своему удивлению спокойно ответил он. – Я разочарован, – честно признался Рей и увидел, как от этих слов темно-зеленые глаза вспыхнули гневом.

Ларссон был не в том состоянии, чтобы подбирать слова, поэтому, надо отдать ему должное, и не пытался. Схватив Рея за полы пальто, Ли притянул его к себе и, кто бы сомневался, поцеловал, что называется, на свой страх и риск. Рей не мог объяснить, что двигало Лиамом в этот момент: абсолютная уверенность в своей неотразимости, что у них, видимо, семейное, желание пометить территорию и оградить от дальнейших посягательств чужаков или же банальное чувство собственности, но Рею было плевать. Это не его инициатива. Не в этот раз. И пускай чувство отвращения не возникло, но обида, тем более столь свежая и глубокая, не проходит бесследно.

Рука сама нашла пустые ножны, и Рей не сдержал вздох сожаления, что Ларссон воспринял поощрением и усилил напор. «Черт с ним, перебесится», – со смирением подумал Рей и не отвечал своему поднявшему голову мортидо, пока либидо ходило вокруг да около и шептало, мол, хватит ломаться. Рей бы и не ломался, веди себя Ларссон хоть чуточку иначе при их первой встрече, но, увы и ах, у каждого из них свой личный зоопарк из демонов: у Фрея – гордость, у Ларссона – предубеждения.