Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Пьесы о профессоре Тарантоге.

Т а р а н т о г а. А что тут странного? Ведь это Вы будете там настоящим Ньютоном, это Вы войдете в историю, это Вы сделаете великие открытия, а он умрет в каком-нибудь закоулке от горячки под именем Джонатана Смита! Все, до свидания!

Выключает. Факстон исчезает.

Ну, слава Богу, с Ньютоном покончено. Так. Но этот Леонардо не вызывает доверия… ох, не вызывает. На всякий случай приготовим ножной выключатель.

Берет плоский звоночный выключатель, кладет под ковер кнопкой вверх, провод от выключателя подсоединяет к аппарату. В этот момент внезапно входит А л ь ф е н.

Т а р а н т о г а (поднимаясь). Ну, знаете, молодой человек, могли хотя бы постучать.

Альфен в шляпе, в плаще, застегнутом по шею, с поднятым воротником, рука в кармане. Через минуту он должен оказаться голым, поэтому он либо уже гол под плащом и камера показывает его только до колен, без босых ног, либо он одет в туфли и брюки; в этом случае ему пришлось бы за какие-то десять секунд скинуть с себя туфли, брюки и плащ, а это рискованно, и потому лучше уж не создавать себе трудностей. Впрочем, это на усмотрение режиссера.

А л ь ф е н. Не думаю, чтобы по отношению к вам это было бы недопустимо.

Т а р а н т о г а. О-го-го! И в шляпе… Вы невежливы, знаете ли.

А л ь ф е н. Кончайте комедию.

Т а р а н т о г а. Что я слышу?

А л ь ф е н. Стоять! Ни с места! Не подходить к этому аппарату! Руки вверх!

Т а р а н т о г а. А если не подниму, тогда что?

А л ь ф е н. Вот что! (Вынимает пистолет.) Руки вверх, говорю! Буду стрелять!

Тарантога поднимает руки вверх. Альфен прячет пистолет в карман.

Т а р а н т о г а. Вы — полицейский, нарушающий честное слово…

А л ь ф е н. А вы — преступник!

Т а р а н т о г а. Что я слышу? (Опускает руки, нажимает ногой кнопку выключателя. Жужжание. Рефлектор зажигается.)

А л ь ф е н. Стоять! Ни с места! Не подходить к этому аппарату! Руки вверх!

Т а р а н т о г а. А если не подниму, тогда что?

А л ь ф е н. Вот что! (Вынимает пистолет.) Руки вверх, говорю! Буду стрелять!

Тарантога поднимает руки вверх, Альфен прячет пистолет, как и в прошлый раз.

Т а р а н т о г а. Вы — полицейский, нарушающий честное слово…

А л  ь ф е н. А вы — преступник!

Т а р а н т о г а. Что я слышу? (Опускает руки.)

А л ь ф е н. Стоять! Ни с места! Не подходить к этому аппарату! Руки вверх!

Т а р а н т о г а. А если не подниму, тогда что?

А л ь ф е н. Вот что! (Вынимает пистолет, все повторяется.) Руки вверх, говорю! Буду стрелять!

Т а р а н т о г а. Вы — мошенник!..

А л ь ф е н. А вы — преступник!..

Т а р а н т о г а. Что я слышу?

Второй раз нажимает выключатель ногой. Альфен замирает с пистолетом в руке, словно окаменев.

Ну, как вам понравился так называемый замкнутый круг времени? Какое у вас глупое выражение лица! Вы ничего не понимаете? А это проще простого! Я пустил машину так, что один и тот же момент времени повторяется, словно на испорченной пластинке! И теперь там, где вы остановились, время застопорилось, и поэтому вы не можете пошевелиться… Дорогой мой Браун, или, точнее, мой не особенно умный полицейский! Вы не годитесь в Леонардо да Винчи. Но это ничего. Я нашел для вас другую, не менее почетную, хотя и гораздо более легкую карьеру. Как вы знаете, у человечества кроме гениев, известных из истории, были еще и гении анонимные. Например, те, что в доисторические времена, полмиллиона лет назад, в глубине пещер рисовали на скалах бизонов и сцены охоты! Вы станете одним из величайших пещерных художников, так сказать, неандертальский Леонардо да Винчи! Но прежде чем выслать в эти древние времена, я вынужден вас разоружить и соответственно преобразить, чтобы вы не вызвали там публичного скандала. Как бы это сделать? Знаю! Наверное, часов около восьми утра вы встали с постели и пошли в ванную принять душ; поэтому поставим восемь утра. Вот так… И та-а-ак!