Фронтовик стреляет наповал

Где теперь искать Оглоблина? Союз велик, но не мог он далеко уйти. Сумма, что он взял с подельником, велика. В портфель или саквояж не поместится, даже если деньги поделили пополам. А чемодан привлечет внимание постовых. Рисковать не станут. Правда, был еще вариант. Возьмут немного, остальное спрячут до лучших времен.

Прошло часа три, когда в кабинет ввалился Николай.

– Ух, озяб что-то я!

Прижался руками к печке.

– Озадачил информаторов?

– Один сразу отказался. Говорит – не вхож я в их круги, с Угрем незнаком.

– Не томи.

– Шустрый какой! Второй сказал, был в блатном мире слушок. Откуда ветер дует – не в курсах. Но мелькнула кличка Башира.

– О как!

– Я с расспросами насел. Вроде видели его после отсидки у Нинки, есть такая профура в Видном.

– Потолковать бы с ней.

– Молчать будет. Башир за длинный язык ее на перо поставить может.

На бандитском жаргоне поставить на перо – зарезать.

– Надо в Видное съездить. Парней из угро проинформировать, дать фото Оглоблина и Юмашева.

– Вот ты завтра и поедешь. Пусть Гриша-эксперт фото размножит из уголовного дела, как и Оглоблина из личного дела инкассаторского отдела. Там фото посвежее. И по Нинке этой напряги. Может, есть что-то на нее.

– Сделаю.

Андрей к эксперту направился с делами. Григорий пообещал сделать фотографию к вечеру. Вернувшись в кабинет, Андрей застал Феклистова за изучением карты Московской области.

– Оглоблин, как и Юмашев, отирались в Москве или ближайших окрестностях. И залягут там же. В незнакомое место не поедут. Им надежное укрытие надо.

– Я все адреса, хоть раз мелькавшие в протоколах допросов, выписал.

– Давай сверимся. Может, какой-то адресочек мелькнет дважды.

Времени на сверку ушло больше часа. Но результат был. Один адрес упоминался в двух уголовных делах.

– Ты завтра в Видное, а я адрес пробью. Съезжу в Лыткарино, поговорю с участковым. Не исключено, у него какая-то информация есть. Все, разбежались.

Андрей еще час провел у эксперта, ждал, когда высохнут фотографии.

Выехал он рано утром. Ехать через Москву, с пересадкой. Одно радовало – до Видного есть железная дорога и электричка. Могло быть хуже, тогда без транспорта никуда. Видимо, блатные тоже были озабочены транспортной доступностью. В город добрался только в одиннадцать утра и сразу в уголовный розыск. Познакомился с начальником, поскольку оперативники уже по делам разошлись. Оперов, как и волков, ноги кормят. Андрей просьбу изложил, фото предоставил.

– Ознакомлю своих парней. Будет что-то, обязательно отзвонюсь.

– И еще. Мне бы с некоей Нинкой поговорить. В архивном уголовном деле есть о ней упоминание. Как о Нинке-Профуре. К делу она никаким боком, поэтому ни адреса, ни фамилии не знаю.

– Зуб даю, это Нина Кудрявцева, в уголовном мире личность известная. Когда у уголовников деньжата водятся, к ней идут. В картишки переброситься, само собой – выпить, девочки.

– Подпольный бордель держит?

– Не скажу, всего понемногу. Встретиться хочешь?

– Поговорить бы.

– Не, не выйдет. Блатные ее не сдают, а сама молчит, как партизан на допросе. Шутками отвечает, под придурковатую косит. Блатные ей, проигравшись в карты, золотишко оставляют, часы дорогие. Шубы и прочие носильные вещи не берет. Видимо, канал сбыта по золоту есть. Выгодно! За треть цены рыжье берет у воров и грабителей, точно зная – неправедным путем добыто. За полцены барыге сдает. Ей навар. Да еще за девочек, выпивку. В общем – крутая дама. И ни одной ходки. Разговоры ходят, а с поличным взять не можем, осторожная. Пробовали следить, установить связи. Как чувствует. По городу покрутится без цели, без контактов и домой.

– Опытная, стерва. За тунеядство привлечь не пробовали?

– Инвалидность у нее, вроде после какой-то операции дали. Думаю – комиссию подкупила. Но все на уровне догадок, их к делу не пришьешь.

– У меня впечатление, что юрист опытный ее наставляет.

– Догадлив! Есть у нее адвокат, прожженный, но все законы и уловки досконально знает.

– А через девок на нее компромат собрать?

– Пустой номер. Года три назад задержал я одну, как раз из ее окружения. Делу ход не дал, спустил на тормозах. Дело-то выеденного яйца не стоит. А девочка в благодарность информацию начала сливать. Кто был, о чем разговоры шли. Блатные, как выпьют, начинают друг перед другом хвастать, де какой он фартовый, удача воровская сама в руки идет. А через месяц нашли ее в овраге. Два ранения в сердце заточкой. Блатной почерк. Либо выследили, как я с ней встречаюсь, либо сама подругам сболтнула.

– Сурово у вас.

– А ты думал! По сводкам судя, в Балашихе не лучше. Инкассаторов убили, хапнули много.

– Как раз этим делом занимаюсь. Оглоблин-то под чужой фамилией и по ворованным документам инкассатором после отсидки устроился. Убил двоих, свидетели указывают – второй был. Называют Башира.

– Вот за кем ты явился! Залегли они где-то!

– Я думал – у Нинки.

– Она у себя не оставит, слишком много глаз, всплывет. Блатные всех моих оперов в лицо знают. Топтуна бы нам опытного, глядишь – выгорело бы дело.

– В управление не обращался?