Фронтовик стреляет наповал

– Да. По его документам Оглоблин в инкассаторскую службу устроился, в его квартире жил.

– Стало быть – подельник, поделом ему. Идем в квартиру.

И, повернувшись к милиционерам, сказал:

– Боков, ты у трупа, не подпускай никого. А ты, Моргунов, – телефонируй в отдел. Пусть эксперта высылают, прокурорским сообщат.

Чемодан с деньгами под кроватью лежал. При понятых его открыли, пересчитали деньги. На милицейской машине, под охраной, Оглоблина увезли в больницу.

– Я милиционера к палате в больнице приставлю, не сбежит. Как можно будет, к вам в Балашиху телефонирую, переведете к себе для допросов. У нас своего дерьма хватает.

Приехали представители прокуратуры. Первым делом изъяли у Андрея револьвер. По закону положено. Отстрел ствола сделать, сравнить с пулями из трупов.

– Фролов, напишите объяснительную. Как, что, кто в кого стрелял. А главное – как вы здесь оказались? Территория не вашего отдела?

Воинцев подмигнул Андрею.

– Совместная разработка у нас с уголовным розыском города Видное была. Случайно наткнулся на фигурантов дела.

– Короче, проверим. А сейчас пишите.

Андрей над каждым словом думал. И себя подставить нельзя, и Воинцева. Теперь хочешь не хочешь, а уголовный розыск Видного в деле фигурировать будет. И слава, и неприятности – все пополам. Но сейчас Воинцев ему помог. Труп эксперты осмотрели, труповозка увезла. Прокурорские отпечатки пальцев с мебели сняли, чемодан с деньгами с собой увезли.

– Едем в отдел?

– На электричку опоздаю.

– Шут с ней, найду ночлег. Нам с тобой кое-что обсудить надо, чтобы врать слаженно.

Поехали в угро, обсудили детали.

– Ты своему Феклистову отзвонись. Объясни, только без конкретики. Фигуранты – один в больнице, двое в морге. Деньги в прокуратуре. После оформления всех бумаг отошлем к вам в отдел.

– Спасибо за помощь.

– Земля, она круглая, глядишь – еще встретимся. А сейчас давай по сто грамм. За знакомство, успешное завершение дела.

Выпили по сотке без закуски.

– А ты молодец. Нет, я серьезно. Один банду взял. Дело закрыто, деньги банку возвратят. А вас в приказе отметят, ну хоть премией, – сказал Воинцев.

– От начальства дождешься, как же!

– Слушай, а блатные не тебя Стрелком называют? Вроде слушок был.

– Меня. Прокуратура смотрит косо. Избыточное применение оружия. А предъявить ничего не могут, хотя тщательно улики собирали. Я в безоружного не выстрелю никогда.

– Верно. А пойдем ко мне домой? Жена ужином угостит, еще по стопарику примем?

– Я не против, устал что-то.

– Нервное. Ты Феклистову позвони.

Верно. За перипетиями нелегкого дня о звонке начальнику он забыл. Слишком много событий произошло.

– Я тебя соединю, – пообещал Воинцев.

Соединяли долго, минут пять. Наконец начальник угро протянул трубку.

– Балашиха на проводе.

– Алле, дежурный? Это Фролов. Переключи на Феклистова. Он в дежурке? Дай мне его. Здравия желаю, Николай Иванович! Докладываю. Дело можно закрывать.

– Ты что, Фролов, лишку выпил?

– Никак нет, сто грамм. Оглоблин ранен, в больнице под охраной, Башир и Нырков убиты при оказании сопротивления.

– Ты чего несешь, Андрей? Оглоблин и Нырков – разные люди?

– Разные. Только настоящий Нырков тоже на блатхате был.

– Так, – растерянно протянул Феклистов.

Чувствовал Андрей – растерян начальник. Сейчас задал бы пару вопросов, да по телефону не все можно, связь гражданская, открытая.

– Ты где сейчас?

– Известно – в Видном. Ты же меня туда послал. Оружие прокуратура изъяла.

– Ты стрелял?

– Было дело. Так я один, а их трое и с оружием. Завтра вернусь и все обстоятельно доложу. Электричка последняя уже ушла на Москву, – приврал Андрей.

– Ты там не очень-то с Воинцевым празднуй. Погоди! Ты же действовал на чужой территории. Прокуратура интересовалась?

– А как же? Первым делом. Но мы же совместно с видновским угро действовали!

Секундная пауза. Феклистов прикидывал, как и что.

– Конечно! Ладно, завтра жду. И чтобы как стеклышко.

Андрей положил трубку, вытер рукавом вдруг вспотевший лоб. Воинцев засмеялся.

– Не привык начальству врать? Если нечасто и по мелочи, не страшно. Ну, идем. Есть охота, аж выпить хочется.

Воинцев привел его домой. Еще из коридора прокричал жене:

– Люба! Я с гостем. Накрывай на стол.

– Идите мойте руки, готово уже.

На столе жареная картошка, да колбаса полукопченая, да огурчики соленые, сало порезано, да с мясными прожилками. У Андрея слюнки потекли от такой роскоши. Сам Воинцев из шкафчика бутылку водки достал, разлили по стопкам.

– За успешное завершение дела!

И выпил залпом. Андрей тоже выпил, за еду оба принялись. Жена Воинцева стояла у стенки, глядела жалостливо, как мужчины активно вилками орудуют.

– И что же у вас за работа такая? Поесть вовремя некогда.

– У нас не работа, а служба, – прошамкал с набитым ртом Воинцев.

У Андрея настроение паршивое. Вроде радоваться должен. Банда уничтожена, деньги изъяты. А радости или удовольствия от хорошо проделанного труда нет.