Фронт

Над головой в прорывах туч синеет небо, а впереди оно совсем чистое и на нем в невообразимой дали маячит верхушка одинокого кургана. И вспоминает Лёва, как выпросил у агронома мотоцикл, взял канистру бензина на багажник, краюху хлеба в карман и отправился в дорогу. Тогда так же маячил вдали этот курган, а потом над ним зажглась звездочка; всю ночь гнался он за нею по степи, выжимал душу из мотоцикла. А звездочка не приближалась и не удалялась, словно издевалась над ним. А утром в совхозе «Рассвет» узнал Лёва, что накануне ушла оттуда молоденькая физкультурница. Как ушла? Да так. Надела ватник, закинула за спину мешок и ушла. Куда? Да кто ж ее знает. В степь. А кружок физкультуры остался…

Косые струи дождя вновь полоснули по крыше, по стеклам кабины. Курган заметно приблизился. Скоро поворот на районный центр. Лёва прошел поворот, не снижая скорости; еще сто километров пути, а надо успеть, пока склад не закрылся.

Впереди на дороге зачернела точка — мотоцикл. Лёва обошел его на полном ходу, только скосил глаза, чтобы не задеть ненароком. И тут же принялся тормозить.

Мотоцикл стоял. Рядом сидел водитель — прямо на дороге, уткнуз голову в коленки. Лёва подошел вразвалочку — руки в карманах, фуражка с «капустой» сдвинута на ухо.

— Эй, пижон. С утра пораньше набрался или как? Мотоциклист медленно поднял голову. Это был молодой паренек. Лицо у него было серое, как пыль.

— Живот схватило. Терпенья нет…

— Да?.. А два пальца в рот пробовал?

— Пробовал. Не помогает… — Он прикусил губу и застонал.

Лёва вернулся к своей машине, осадил ее назад — к сидящему на дороге парню. Склонился над ним.

— Держись за меня. Ну…

Поднял парня и отнес его в кабину. Справиться с мотоциклом было труднее. Но Лёва открыл задний борт грузовика, поднатужился, крякнул и затолкал мотоцикл в кузов. Потом, стараясь не дергать сцеплением, плавно набирал скорость. Стрелка спидометра неуклонно двигалась по шкале, дорога стремительно уходила под колеса автомобиля. Лёва понимал: тут не пьянка, дело серьезное. Вон как его скрутило, беднягу: лежит на сиденье скорченный, волосы от пота взмокли.

— Ну, не полегчало?

Парень что-то пробормотал сквозь стиснутые зубы. Глаза у него были закрыты.

«Не умер бы, — подумал Лёва. — Нажать надо». Но нажимать было некуда: стрелка спидометра уперлась в ограничитель, двигатель работал на предельных оборотах.

Через час и восемь минут мотоциклист уже лежал на кушетке в приемном покое районной больницы. Врач осмотрел его и сказал коротко:

— На стол. Немедленно.

Лёва вышел в коридор. Покурил. Потоптался возле стенда «Как ухаживать за новорожденным», прочитал «Диету кормящей матери» — два раза прочитал: сверху вниз и снизу вверх. Посидел на скамейке, еще покурил. Потом вернулся в приемный покой, спросил у дежурной:

— Ну, как там?

— Не знаю. Операция только началась.

— А что, извиняюсь, с ним?

— Аппендицит. Вы что, родственник?

— Приблизительно.

— То есть как?

— Так. Он — человек, я — человек.

— А-а-а… — строгая сестра улыбнулась. Машинально поправила кудряшки под белым колпаком. Лёва всегда нравился женщинам: рост — сто восемьдесят девять, голос — вежливый баритон, глаза — цыганские, ласковые. — Зайдите часа через два, — приветливо сказала она.

Тут Лёва вспомнил про шатуны и карбюраторы. Ехать на склад надо было в другой конец поселка, к железной дороге.

На склад Лёва, конечно, опоздал. Кладовщик ушел перед самым носом. Вот досада! Болтайся теперь здесь до утра. От нечего делать поплелся в парикмахерскую на вокзале, сел в кресло: «Капитальный ремонт, пожалуйста». Принял все процедуры: стрижка-брижка, мытье головы, массаж лица, одеколон «Шипр». Только от укладки волос феном отказался. Это для пижонов — фен.

Потом остановил машину возле ларька. Взял полкило яблок, лимон, пакетик масла, двести граммов колбасы и шоколадку «Сказки Пушкина».

К ларьку подошел милиционер. Купил пачку папирос, закурил. Посмотрел на торчащий над бортом машины руль мотоцикла.

— «Язу» купили, товарищ водитель? Хороший аппарат.

— Да нет, не купил… Послушайте, сержант, можно, я выпью кружку пива? Я, понимаешь, на склад опоздал, машину сейчас до утра поставлю. Можно?

— Ну, если поставишь, пей. Только учти, я тебя не видел.

Милиционер отошел на перекрёсток и остановился там, открыто наблюдая за Левой.

Лёва выпил пиво и тоже пошел на перекресток,

— Ну, чего тебе? Еще кружку хочешь? Больше нельзя.

— Да нет. Я, понимаешь, в степи больного подобрал, отвез в вашу больницу. А с его мотоциклом чего делать? Будь человеком, возьми, а?

— Как фамилия больного?

— Не знаю.

— А откуда он?

— Не знаю.

— Ладно, мы узнаем. Давай.

Они вдвоем сгрузили мотоцикл. Милиционер записал номер грузовика и Лёвину фамилию.

— До свиданья, товарищ Королевич. — Привет, товарищ сержант.

Строгая сестра больше не была строгой. Она пила чай с плюшками и сразу же улыбнулась Леве.

— Все благополучно. Он уже в палате.

— Ну, молодец!

— Не он — вы молодец, — нежно сказала сестра. — Хирург говорит: на полчаса бы позже — и все. Перитонит. Понимаете?