Франкенштейн. Запретные знания эпохи готического романа

Катастрофа, которой едва удалось избежать Уолтону, беспощадно предвосхищает трагедию, произошедшую с сэром Джоном Франклином в его злополучной экспедиции 1845 года, которая для того времени была чем-то вроде полета на Луну. Франклин отправился в путь, экипированный по последнему слову техники середины XIX века, но пропал без вести, после того как его корабли попали в ловушку дрейфующих льдов. Его судьба остается тайной, но именно она послужила толчком для организации многих, зачастую фатальных, поисковых экспедиций, объединившихся в эпопею, на долгие годы захватившую британскую публику. А в более краткосрочной перспективе бесславное отступление Уолтона удивительным образом предсказало исход экспедиции, начавшейся спустя всего лишь месяц после публикации романа. Корабли Джона Росса в 1818 году дошли аж до пролива Ланкастера в Канадской Арктике, но Росс повернул назад, заявив, что увидел «бесконечность льдов» и горы, преграждавшие путь. В результате этого его репутация была разрушена; очевидно, беспощадная английская публика не разделяла несомненного сочувствия Мэри Шелли к тем, кто счел, что осторожность – лучшая составляющая отваги, и предпочел жизнь «славной смерти» в ледяной пустыне.

Открытое полярное море

Незадачливый полярный исследователь, герой Мэри Шелли Роберт Уолтон, придерживается географической теории о том, что может показаться странным при современном видении Арктики, хотя, по иронии, с каждым годом все больше приближается к реальности в связи с климатическими изменениями. Цель его экспедиции зиждилась на убеждении, что за поясом дрейфующих льдин студеного моря, куда невозможно добраться «ни вплавь, ни впешь», пролегает свободное ото льда пространство открытых вод с благодатным климатом – Открытое полярное море. Легенда об открытом полюсе имела давние исторические предпосылки, но в дни Шелли в нее вдохнули новую, «научную» жизнь.

Земля, превосходящая чудесами все страны

В письме к сестре в первой главе романа Уолтон излагает обоснования своей экспедиции на Крайний Север:

«Там – ибо ты позволишь мне хоть несколько доверять бывалым мореходам – кончается власть мороза и снега, и по волнам спокойного моря можно достичь страны, превосходящей красотою и чудесами все страны, доныне открытые человеком».

Изобилующий гиперболами язык Уолтона уместен, потому что земля, о которой он говорит, по описанию очень похожа на Гиперборею – страну «за северным ветром», которая, по мнению древних греков, находилась на Крайнем Севере. Это было фантастическое царство тепла и изобилия, в котором обитала высшая раса. Поэт Пиндар, живший в V веке до н. э., писал: «Но ни вплавь, ни впешь // Никто не вымерил дивного пути // К сходу гипербореев… // Ни болезни, ни губящая старость // Не вмешиваются в святой их род. // Без мук, без битв // Живут они, избежавши давящей правды Немезиды».[14]

Диодор Сицилийский, греческий историк I века до н. э., писал, что «остров [Гиперборея] и плодороден, и богат всяким злаком, и благодаря необычному климату дает два урожая в год», в то время как Плиний Старший, римский энциклопедист I века н. э., описывает страну так: «…часть мира, проклятая самой природой и погруженная в густую тьму. Ничего здесь нет, кроме мороза… [здесь] живет… счастливый народ (если можно этому верить), который называется гиперборейцами, достигает весьма преклонных лет и прославлен чудесными легендами. Верят, что там находятся петли мира и крайние пределы обращения светил… светила там восходят только однажды в год при летнем солнцестоянии, а заходят только при зимнем. Страна эта находится вся на солнце, с благодатным климатом и лишена всякого вредного ветра»[15].

Изображение Северного полюса из Атласа Меркатора, на котором показана гора в точке полюса посреди Открытого полярного моря, окруженного легендарными землями Гипербореи.