Франкенштейн. Запретные знания эпохи готического романа

Более утонченная версия этой электрошоковой терапии предлагалась Джованни Альдини, племянником Гальвани, в качестве истинной мотивации его жуткого представления в январе 1803 года, во время которого тело казненного убийцы Джорджа Форстера подверглось гальваническому оживлению (см. страницу 54). Согласно статье лондонской «Таймс», целью демонстрации было: «…показать чувствительность человеческого тела при должном применении животного электричества. В случае утопления или удушения это обещает стать крайней мерой оживления деятельности легких и, соответственно, раздувания погасшей искры жизни».

В своей работе «Обзор применения гальванизма» Альдини сам подвергает яростным нападкам пораженчество современной медицины:

«Можно привести множество примеров поспешного захоронения людей еще до того, как жизнь полностью покинула их. С ужасом и негодованием взираю я на поспешность, с которой человек, вроде как испустивший свой последний вздох, изгоняется из общества и лишается последнего шанса на восстановление».

В качестве одного из методов спасения Альдини предложил снабжать детей переносными гальваническими машинами «весом от 24 до 38 унций»[12], чтобы они могли «изучить ее ценность с самых нежных лет, а затем научиться применять ее в случаях временной остановки жизнедеятельности». Несмотря на очевидную дальновидность – по аналогии с современными программами, предусматривающими оборудование всех школ и подобных учреждений простыми в управлении дефибрилляторами, которыми сможет пользоваться каждый, – эта инициатива Альдини тем не менее выгладит подозрительной, с учетом того, что подразумевалось, что он сам будет поставлять эти устройства по разумной цене.

Омерзительное занятие

Новые технологии, такие как электрошоковые устройства или переливание крови (см. текст в рамке на странице 137), и шокирующие эксперименты, подобные гальваническому оживлению Альдини и ослам Уотертона (см. текст в рамке на странице 138), свидетельствовали о том, что грань между жизнью и смертью все больше подвергалась сомнению и стиралась. Как в этом странном новом мире врач должен был понять, что жизнь абсолютно точно угасла? Неточное определение смерти грозило ужасными последствиями: преждевременным положением во гроб, внезапным воскрешением мертвецов и случаями захоронения заживо.

Запатентованный гроб поздневикторианского периода, усовершенствованная версия аналогичных устройств, которые начали появляться в конце XVIII века благодаря страху перед расхитителями могил.

В конце XVIII века наблюдался скачок в появлении историй о преждевременном погребении, и хотя не совсем понятно, сколько из них были правдивыми, страх они вызывали самый настоящий. Например, последние слова Джорджа Вашингтона были обращены к его врачу: «Похороните меня достойно, но не позволяйте класть меня в могилу менее чем через три дня после моей смерти». Эти страхи породили спрос на технологии, способные избавить от них. Были изобретены различные «безопасные гробы»: как правило, они были соединены с колокольчиками, подвешенными над могилой, чтобы лежащий в гробу в случае неожиданного возвращения в сознание мог потянуть за шнур и призвать кого-либо на помощь в этой непростой ситуации. Неизвестно, был ли на самом деле кто-нибудь похоронен заживо, не говоря уже о спасении с помощью подобного устройства; в действительности послепохоронные мероприятия представляли для врачей меньший интерес, чем возможность с уверенностью констатировать смерть. Последние слова композитора Фредерика Шопена были о том же:

«Земля душит… прикажите вскрыть мое тело, чтобы меня не похоронили заживо».