Фортуна

И снова своим признанием вогнал командира в краску. Тот почесал макушку, явно еще чего-то прикидывая.

— Но ведь без тренировки это больно, — наконец, выдал то, что волновало, Кущин. — Я хотел Андрюшке удовольствие доставить, а не дискомфорт.

— Николаич, вообще-то какие-то социальные исследователи заверяли, что пятая часть мужских пар никогда не практикует секс с проникновением, — поспешил я успокоить новоявленного гомосексуалиста.

— Это как же?

— А ты такое понятие, как любовь между однополыми парами, не рассматриваешь? — возмутился я. — Не важно какого пола человек, если его любишь. А секс — это всего лишь удовольствие. Я был бы с Тимом, даже если бы мы только взаимной дрочкой занимались.

Николаич задумался. Но на обратном пути в лагерь все же парочку презервативов у меня попросил.

— Ну, вдруг Андрюшка захочет меня, — пояснил Кущин, а я на этой фразе споткнулся и чуть не упал. И так и не подобрал слов для пояснения, что пассив и актив — это разные роли в паре. Потом нашептал по секрету Тимуру. Тот моего удивления не разделил.

— Если Николаич готов подставиться, то значит, серьезно и долго думал на эту тему, и не нам ему советовать.

Зато в очередной раз на вечерних посиделках обсуждали тему варки мыла. Кажется, только я оказался такой дремучий, что не знал, что такое поташ, как его добывают, и для чего он предназначен. Отчего-то народ оказался на удивление подкованным. Вернее, мы давно использовали щелок для стирки, для шкур и мытья. Только я не знал, что если эту «водичку» выпарить, то будет тот самый поташ.

— Такое впечатление, что вы все планировали попасть в прошлое и изучали рецептуру варки мыла, — тихо возмущался я. — Ладно, Лёва, но ты, Николаич, откуда в курсе?

— В конце девяностых, после времен всеобщего дефицита, появилось много разной литературы. Наподобие, как сварить пиво в домашних условиях, или мыло. Мне было интересно почитать.

— Так что там за поташ? — продолжил я расспросы.

— Соль, что ли… — неуверенно сообщил Лёва.

— Из золы? — уточнил я.

— Да, — продолжил за всех пояснять Лёвочка. — Кажется, для мыла лучше брать золу от жженых водорослей.

Вообще-то, как оказалось, методов добывания этого поташа народ знал много. Николаич припомнил даже вариант, как это делали раньше в печи. Не собирали золу, а поливали дрова из ковшика на длинной рукоятке. Те, естественно, шипели, вода испарялась. А на сводах печи оседал уже готовый порошок. Тут главное было не залить окончательно печь водой, а поддерживать такой уровень жара, чтобы хватало на испарение.

Лёва предлагал другой метод. Он уже слепил посудину с отверстием в донышке. Предполагалось, что внутрь будут засыпаться жженые водоросли, а потом сверху заливаться кипятком. Через отверстие вода должна вытекать в другой сосуд. Эту воду нужно прогнать подобным образом несколько раз, пока она не станет напоминать сироп. Затем выпарить. Чего-чего, а посуды для выпаривания у Лёвы хватало. Это в первые дни он обходился одним казаном.

Работа оказалась малопродуктивной. За целый день удавалось выпарить не более чайной ложки соли.

Так наш умелец налепил огнеупорной посуды. Плоские и мелкие емкости он потом обжигал в печи с величайшими предосторожностями. Даже специальные глиняные распорки внутри посудин ставил. Это чтобы не лопнуло. Керамические казаны успешно пережили обработку огнем. Лёва потом те распорки истолок и для новой партии огнеупорной посуды использовал. Форма, конечно, не была идеальной, как после гончарного круга. Но я и такое не слепил бы.

Навес на пляже пришлось продлевать. Теперь у нашего художника там располагалась целая лаборатория. Да и носить посуду в печь к кузнице смысла не было. Тут же из прибрежных камней собрали печку. На ней я, кстати, опробовал самый удачный вариант цемента. Печь получилась огромной и потребляла дров немерено. Еще и следить приходилось за обжигом в такой печи от рассвета и до заката. Может, и ночью нужно было. Но мы засыпали древесный уголь и уходили спать. Примерно до следующего вечера монстрище остывал, и можно было доставать готовые изделия.

И что интересно, Лёва попытался из озерной глины сваять посуду, но сразу забраковал. Он пляжную глину не сразу смог использовать. Но в первые же дни разобрался, что изделия не будут терять форму при высыхании, если к глине немного примешивать песка. Песок на пляже можно было найти, тем более, когда мы почистили выбранный участок пляжа. Лева примешивал к глине песок, и эти изделия после сушки не давали значительной усадки и не трескались.

Озерную глину наш умелец забраковал по причине тех же трещин на высохших изделиях. Мало того, и лепилась эта глина плохо.

— Такое впечатление, что в ней уже много песка, — жаловался нам Лева. Но, смешав её с прибрежной глиной, смог уже работать. Вот только смысла таскать озерную глину на пляж не было. Леве вполне хватало тех материалов, что имелись: глина, песок, родник с пресной водой и печь.