Форс-мажор – навсегда!

Но и охотникам-загонщикам неизвестно. Даже если абреки разгадают уловку (оружейные железяки, стопорящие руль и педаль газа, не выбьет при аварийном трах-бахе), им не дано предугадать, где он…

…Сошел с магистрали.

С тех пор все тянутся передо мной глухие кривые окольные тропы…

15

И жить хорошо, и жизнь хороша!

Это не кампания, это надолго — для одной шестой части суши, со всех сторон окруженной цивилизацией, то бишь для России.

Вечно актуальный девиз, в пику перманентному форс-мажору!

Не в пику, а благодаря…

Форс-мажор = Катастрофа.

Яйцеголовые нарекают катастрофой внезапное событие с необратимыми последствиями, толкуемое личностью как нелепая случайность, с одной стороны, и как невосполнимая утрата — с другой…

Форс-мажор, вторгающийся в жизнь, опустошает ее и лишает смысла.

Форс-мажор предвиденный — иное. Для личности, упорно прущей на рожон, не пытающейся предотвратить катастрофу или, минимум, избежать, — это осознанная жертва, изначально имеющая смысл.

Можно ли толковать несчастье, трагическую случайность как позитив?

С точки зрения личностного опыта — можно и должно.

Стресс полезен для здоровья. Многие, пережившие катастрофу, впоследствии поминают ее добрым словом: уникальное переживание, вынудившее переоценить все имеющиеся ценности!

При форс-мажорных ситуациях человек возвращается к себе: вся повседневная мелочь теряет значение — перед лицом подлинного человек и сам становится подлинным.

Вот Чернобыль… Многие припятские, страдающие ДО ТОГО хроническими неврозами и психозами, в обстановке форс-мажора полностью излечились, все болезненные симптомы исчезли, будто и не бывало. Само собой, речь о тех, кто уцелел, схватив более-менее приемлемую, нелетальную, дозу. Нагрянувшие вместе с военными-пожарными-спасателями добровольцы-психологи, ожидавшие душевного кошмара в Зоне, вдруг осознали: стоим в сторонке, курим, наша помощь не требуется.

Помощь понадобилась много позже. Когда эффект обновления душ после пережитого стал улетучиваться. К выжившим и наладившим относительно спокойное бытие постепенно вернулись все болячки типа «глюк». Диагноз — экзистенциальный невроз. Но добровольцы-психологи к тому моменту разбрелись кто куда, и чернобыльцы разбрелись кто куда.

И вообще с таким диагнозом в России не лечат. Врачу: прежде чем лекарство прописать, обнаружь болезнь! Нет и не может быть такой болезни у россиян! Априорно! Идите, гражданин, не симулируйте. Следующий!..

Экзистенциальный невроз — утрата пациентом смысла жизни в условиях, когда ВСЕ ЕСТЬ. Испытание благополучием. Не менее, говорят, суровое испытание, нежели ниспосланное бедолагам, населяющим одну шестую часть суши.

Кто говорит?! Какие зажравшиеся с-суки говорят?! Пожили бы здесь в нашем во всем с годик-другой!

Яйцеголовые и говорят… зарубежные… Для тамошних психотерапевтов экзистенциальный невроз — привычный диагноз. Как для здешних — белая горячка.

Спрашивают у тамошних: кто полностью и безоговорочно счастлив в Америке?

Отвечают глубоконаучно: больные раком! И разъясняют: не издевка, не гипербола! просто в преддверии смерти люди обретают смысл жизни — экзистенциальный смысл!

Да что б вас всех поголовно осчастливило! Там!

А здесь… Повезло, дорогие россияне! В обозримом будущем повальная эпидемия экзистенциального невроза нам не грозит.

Если же мир свихнется и долгожданная стабилизация снизойдет на одну шестую часть суши — то лишь в общем, но не в частности. Ибо в частности отдельный индивидуум всегда пренебрежет вековечным наказом «не ищи на жопу приключений!» и непременно отыщет. Интуитивно! Во избежание экзистенциального невроза!

Артем Токмарев,

Олег Гомозун,

Катюха Гречанинова,

Гена Чепик,

Марик Юдин —

(далее весь списочный состав 1-а класса школы № 2 в Сосновом Бору образца 1974 года).

У всех у них на роду написано: утеряете смысл жизни, как пить дать! ибо все у вас есть! Так написано. На роду…

На роду у них — папы-мамы, специалисты по укрощению-приручению Атома, который был дикий — стал мирный. (Ошибка! По прошествии лет выяснилось: Атом, подобно тунгусу, и ныне дикий!) Папы-мамы выборочно призваны в Сосновый Бор из Красноярска-26:

— Ну, граждане реакторщики, турбинисты, дозиметристы, дефектоскописты! Кто сегодня хочет поработать?

— Огласите весь список, пожалуйста.

— Ленинградская атомная электростанция. Научно-исследовательский технологический институт. Ленспецкомбинат. Государственный оптический институт. Семьсот человек…

Общий энтузиазменный шаг вперед.

Еще бы!

Да, горно-химический комбинат, ГХК, воспринимается родным детищем — своими руками, первый колышек, большая руда… и прочее подобное.

Да, прекрасен этот лучший из миров — зарплата, квартира, ордена… и прочее подобное.

Однако по зову… э-э… сердца — хоть к черту на куличики, когда и если шанс выдался. Бытие за колючей проволокой, конечно, определяет сознание. Но коллективное бессознательное: вырваться бы отсюда! Даром что существование в Красноярске-26 — по третьему варианту, в живописном лесном массиве, в бывшей пойме Енисея.

(В 1950-м при закладке ГХК всерьез муссировались первый и второй варианты: