Читаем Форпост в степи полностью

На этом тема оказалась исчерпанной, и, несколько мгновений полюбовавшись багрово–красным сиянием заходящего солнца, они отвернулись от окна.

Жаклин обнаружила, что не может начать какой–нибудь разговор сама. Во–первых, все ее мысли были заняты Архипом, во–вторых, она не знала, о чем говорить с капитаном, и, против обыкновения, слова не шли ей на язык. А в-третьих, она почувствовала, что вот- вот заплачет.

— Вам нравится бал? — поинтересовался капитан.

— Да, очень.

— Вы могли бы проводить меня домой, Александр Васильевич? — спросила она, умоляюще посмотрев на капитана.

— Бал в самом разгаре, сударыня! — удивился тот.

— И все же я хочу домой, — ненавязчиво настаивала Жаклин.

— А–а–а, понимаю, — как–то многозначительно сказал капитан и улыбнулся. — Беспокоитесь за дочку?

Жаклин, словно молнией, пронзили его слова. Она побледнела, но быстро взяла себя в руки. Большой житейский опыт самосохранения помог ей достойно противостоять возможной угрозе.

— Дочка?! Гм–м–м… Надеюсь, вы так пошутили, сударь? — сказала она, твердо глядя в глаза капитану.

— Прошу прощения, если вас смутили мои слова, — не отводя взгляда, ответил он. — Совсем недавно я увидел девочку в окне ваших апартаментов, милая Жаклин, и предположил, что это чудесное создание — ваша дочурка!

— Вы не могли видеть ни девочки, ни мальчика в окне моей комнаты. — Жаклин улыбнулась и погрозила шаловливо пальчиком: — Ваш розыгрыш неуместен, Александр Васильевич. Хотя благодарю

вас за безуспешную попытку плодотворно повлиять на мое угасающее, как свеча, настроение!

Увидев тень сомнения, скользнувшую по лицу адъютанта гу–бернатора, Жаклин поздравила себя с маленькой победой, а вслух сказала:

— Проводите меня домой, Александр Васильевич. И я позволю вам осмотреть все свои комнаты. Если вы найдете в них ребенка любого пола и возраста, то я разрешу вам…

Жаклин замялась, тщетно подыскивая в уме то, что она могла бы «позволить» капитану, если он, не дай бог, примет ее приглашение.

— Прошу прощения, — проговорил, явно нервничая, Барков, — я не могу покинуть бал, пока здесь находится губернатор с гостями.

— Тогда меня проводит месье Анжели, — сказала Жаклин и протянула озадаченному капитану руку для прощального поцелуя.

Жаклин помахала рукой издали наблюдавшему за ней французу, и тот поспешил немедленно явиться.

— Я к вашим услугам, госпожа де Шаруэ, — сказал он, приятно улыбаясь.

— Надеюсь, вы не обременены служебными обязанностями, месье Анжели, и сможете проводить меня в гостиницу? — проворковала Жаклин, бросая озорные взгляды на побагровевшего от ярости капитана.

— Я никогда не упущу случая услужить вам, милая Жаклин, — галантно ответил Анжели и протянул ей руку.

Жаклин и Анжели покинули бал. Провожавший их взглядом капитан Барков недобро усмехнулся им вслед. «Вот ты и попалась, госпожа лжефранцуженка, — подумал он с восхищением. — В тебе умерла выдающаяся актриса–лицедейка, Жаклин!»

* * *

Анжели и Жаклин вышли на улицу. Изнемогая от ярости, она ногтями вцепилась в запястье Анжели и, едва владея собой, прошептала:

— Этот гусак Барков видел Марианну.

— С чего ты взяла? — насторожился Анжели.

— Он мне сам только что про это сказал.

— И ты поэтому покинула бал?

— Да.

Некоторое время они шли молча. Наконец месье Анжели предложил:

— От девочки придется избавиться! Причем срочно!

— Вы спятили, месье, — возмутилась Жаклин. — Не смейте даже думать об этом!

— Говоря «избавиться», я не имею в виду убить ее, — ухмыльнулся француз. — Марианна, это прелестное дитя, не ведая сама, несет собою смертельную угрозу для всех нас, прекрасная Жаклин.

— Вы, наверное, и сами не понимаете, о чем говорите, — сказала Жаклин, убирая свою руку. — Девчонка — самый крупный козырь в задуманной мною игре. И я ни за что не расстанусь с ней, даже если присутствие Марианны при мне вам неугодно!

— От девочки все равно придется избавиться, — продолжал настаивать Анжели. — Ее увидел адъютант губернатора, а это означает, что вашей легенде, по которой вы удачно обосновались в Оренбурге, может прийти конец!

— Я убедила Баркова, что он ошибся, — сказала Жаклин.

— Вы в этом уверены? Вы, согласно легенде, женщина одинокая, бездетная и незамужняя. Только к такому типу красоток тянутся мужчины. Наличие девочки при твоей особе может плохо отразиться на нашем с вами деле.

— Но я могу внушить всем своим друзьям, что Марианна — моя племянница? — продолжала сопротивляться Жаклин.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сибириада

Дикие пчелы
Дикие пчелы

Иван Ульянович Басаргин (1930–1976), замечательный сибирский самобытный писатель, несмотря на недолгую жизнь, успел оставить заметный след в отечественной литературе.Уже его первое крупное произведение – роман «Дикие пчелы» – стало событием в советской литературной среде. Прежде всего потому, что автор обратился не к идеологемам социалистической действительности, а к подлинной истории освоения и заселения Сибирского края первопроходцами. Главными героями романа стали потомки старообрядцев, ушедших в дебри Сихотэ-Алиня в поисках спокойной и счастливой жизни. И когда к ним пришла новая, советская власть со своими жесткими идейными установками, люди воспротивились этому и встали на защиту своей малой родины. Именно из-за правдивого рассказа о трагедии подавления в конце 1930-х годов старообрядческого мятежа роман «Дикие пчелы» так и не был издан при жизни писателя, и увидел свет лишь в 1989 году.

Иван Ульянович Басаргин

Проза / Историческая проза
Корона скифа
Корона скифа

Середина XIX века. Молодой князь Улаф Страленберг, потомок знатного шведского рода, получает от своей тетушки фамильную реликвию — бронзовую пластину с изображением оленя, якобы привезенную прадедом Улафа из сибирской ссылки. Одновременно тетушка отдает племяннику и записки славного предка, из которых Страленберг узнает о ценном кладе — короне скифа, схороненной прадедом в подземельях далекого сибирского города Томска. Улаф решает исполнить волю покойного — найти клад через сто тридцать лет после захоронения. Однако вскоре становится ясно, что не один князь знает о сокровище и добраться до Сибири будет нелегко… Второй роман в книге известного сибирского писателя Бориса Климычева "Прощаль" посвящен Гражданской войне в Сибири. Через ее кровавое горнило проходят судьбы главных героев — сына знаменитого сибирского купца Смирнова и его друга юности, сироты, воспитанного в приюте.

Борис Николаевич Климычев , Климычев Борис

Детективы / Проза / Историческая проза / Боевики

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза