Формула Z

Всё было так плохо и неправильно, что горло вдруг стало бетонным и страшно хотелось заорать по-дурному, чтобы выкричать бетон. Пытаясь сглотнуть, Саня повернулась к зеркалу, прикрытому черным, и зачем-то откинула край этого черного…

И отпрыгнула, глядя круглыми глазами на Лёшу.

Тот не смотрел на нее: к ним вышел худой мужчина (наверно, Янин папа, Саня никогда его раньше не видела) и вынес ноут. Молча.

– Э-э-э… ой, спасибо огромное… мы быстро, мы… – захрипела Саня, прочищая бетонное горло. – А… отвертки у вас случайно…

– У меня, – Лёха достал из кармана складной нож. – Вот.

Саня вертела его в руках, пытаясь понять, при чем тут отвертка. Лёша хмыкнул, отобрал, сделал как надо, сунул обратно Сане, и та ткнула в шуруп, попав со второго раза.

Худой мужчина пялился на них, скрестив руки и не говоря ни слова. Саню не слушалась ни отвертка, ни всё остальное, и она десять раз уронила шурупы и крышку. «Надо отвернуться как-то, он же увидит, что я не то снимаю…» Но тот вдруг ушел обратно, и Саня трясущимися руками вытащила шлейф.

– Теперь давай свой, – она хотела взять Лёшин ноут, но Лёша отнял у нее отвертку и взялся сам. У него это вышло вдвое быстрее… или так показалось потому, что никто не стоял и не смотрел?

Саня быстро вставила его диск на новое место. Худой мужчина вернулся.

– Всё, мы уже… спасибо огромное… – она рывком встала, выронив порцию шурупов. – Вот, спасибо… – и протянула ему незакрученный ноут. Почему-то она не могла не отдать его прямо сейчас. – Мы пойдем тогда… еще раз спасибо огромное…

– А… – начал Лёша. Саня хлопнула себя по карману, где лежал Янин диск:

– Всё тут, потом вставишь. До свиданья!..

Худой мужчина не ответил. Может, немой? (Хоть она и знала откуда-то, что нет.)

Он открыл им, Саня юркнула в коридор, опять попрощалась, ей опять не ответили…

И только когда щелкнул замок, она вспомнила про шаги.

– Лёш, – севшим голосом сказала Саня. – Тут, по-моему… Глянь… осторожно…

– Никого, – доложил Лёшик, осмотрев лестницу. – А кто был-то?

Он стал спускаться. Саня топала за ним. Чего она переполошилась, в самом деле? Шаги и шаги. Просто шел кто-то на свой верхний этаж, и всё. Тут же люди живут, не только Янины родители. «Проще надо быть, проще, – внушала она себе. – Силы экономить, нервы, и поменьше всякой фигни думать, и…»

– СТОЯТЬ!!!

На выходе была снежная белизна. И на ней – два силуэта.

Один из них что-то направил на отчаянно матерящегося Лёшу – НЕ ДВИГАТЬСЯ!!! – и стал отходить, не опуская руки.

У другого уже был Лёшин ноут. Лёша надрывно орал:

– Уроды!.. Я всё понял!.. Это ты подстроила, да?.. Твои дружки, да?.. Чтоб ноут отжать?..

Саня безнадежно зависла.

У нее тормозило всё – видюха, оперативка, процессор и прочее. Надо бы куда-то деться, выпрыгнуть из этого адского ада, и Саня шагнула к витрине. Дико хотелось впаяться туда башкой, кирдыкнуться со всей дури, чтоб с хрустом и наверняка…

Но она не кирдыкнулась.

– Глянь! – орала она, ухватив Лёху за рукав. – Заткнись и смотри! Смотри, я сказала! Сюда смотри, не на меня! – И Лёха пялился в витрину, продолжая материться. – Да тихо ты!.. Видишь? А теперь туда! – Саня резко развернула его лицом ко двору.

Манекены отошли метров на пятнадцать; один из них предостерегающе поднял пистолет.

– И сюда, – она снова развернула его к витрине. – Смотри! Видишь? Их нет! Видишь? Не отражаются! Видишь?!..

Лёша переводил взгляд с витрины на Саню и обратно. И вдруг застыл.

Рывком обернулся. Манекены еще были во дворе.

Он завертелся волчком, перекидывая взгляд с них на витрину и обратно, пока те не скрылись за углом.

Потом повернулся к Сане. В деревянном его взгляде торчал вопрос. Огромный такой вопросище, как топор в плахе.

Саня не знала, что сказать… и просто кивнула.

И тогда вороны закричали вместе с Лешей, снявшись с мусорки, и снег глухо ухнул с крыши, и собака-пустолайка залилась визгливым лаем, и две-три старушечьи физиономии высунулись из хрущобы, которая казалась совсем мертвой… а здоровяк Лёха всё кричал, как маленький, зажмурившись и растопырив пальцы, пока Саня не обняла его и не стала что-то бормотать, сама не понимая что…

* * *

Опасения подтвердились: Янин диск был пуст. Похоже, кто-то добрался до него первым.

Оставалась последняя надежда. У Сани была пиратская прога для восстановления данных, творившая чудеса. Саня свыклась с ней и относилась к данным легко, без лишнего напряжения – всё равно, мол, восстановим, куда денемся-то. И в самом деле: прога честно восстанавливала их раз из трех (что, в общем-то, и было чудом).

Запустив сканирование – дело небыстрое, хватит на полночи, – Саня упала в кровать. Дома никого не было. Родители не звонили и не отвечали, зато названивал потрясенный Лёшик. Надо бы поговорить, побыть с ним, надо бы… но я не могу, думала Саня, утаскиваясь в суетливый сон. Не могу, не могу больше… и папа, и Юля, но я не могу, я устала, я уже всё, я… – и мозг хрустел, распадаясь на нервные, очень нервные клетки и потом на атомы и кванты, меньше которых не бывает во Вселенной ничего, ничего…

– Ничего?! – подхватилась она в темноте.

Три часа ночи.

На столе светился ноут.