Формула всего

Драгуны внезапно осадили коней и сбились в спутанную шеренгу, словно наткнулись на невидимый предел, пересечь который у них не хватало духа. Они четко знали: Вдова – это гиблое место. Оно проклято Богом, и людям там делать нечего. «У Вдовы была тысяча тысяч мужчин, но никто не вернулся назад», – гласили преданья. Те, кто пробовал их опровергнуть, только лишний раз подтверждали их правду, исправно пополняя списки без вести пропавших. «От Вдовы одна дорога – в ад!»

Туфф! Туфф!

Цыгана провожали, корректируя мушки.

Драгунский сержант – бывалый толстый мужик с лицом гладким, грубо вылепленным и добрым – отнял от глаз полевой бинокль и закашлял в кулак. К нему тотчас подъехал румяный солдатик, из новобранцев:

– Ваше благородие, разрешите догнать цыгана!

Сержант смерил храбреца взглядом. Русый упрямый чуб торчал над широким лбом. Конь горячился не меньше всадника.

– Дети есть?

– Никак нет-с, – отчеканил солдат.

– А братья?

– Две сестры.

– Замужние?

– Не успели-с.

– Ну вот выдай их замуж сначала, а потом скачи хоть черту в зубы!

– Я пошутил. Они замужем.

– Отставить разговоры! На губу захотел? Мальчишка! Прочь с дороги! – вспылил сержант. – У тебя родители живы, олух!

А цыган с разгона влетел в деревья, ломая ветки и чудом не оставшись без своих черных глаз, – а глаза такие, что других таких не сыщешь!

Сержант – вместо приказа – молча развернул лошадь в сторону лагеря. Драгуны, удрученные собственным малодушием, последовали за ним. Среди них было немало отчаянных смельчаков, и каждый не раз смотрел в лицо смерти, но против колдовства… Видно, эти ребята настолько привыкли рисковать жизнью, полагаясь во всем исключительно на Удачу, что однажды Удача заменила им Бога, и это сделало их суеверней деревенских старух. Записным бретерам черные кошки казались опасностью гораздо большей, чем редут с артиллерией! Что говорить про Вдову? Этот темный клочок земли, окутанный смрадом нечистых тайн, грозил нанести им такой урон, что Удача отвернется от них, – и как же? на что им надеяться? на что уповать? Только поэтому они отступились. Даже жажда золота, обещанного им за поимку цыгана, не смогла пересилить в них самый последний подкожный страх – навлечь на себя неизбывное проклятье и расстаться со своим удалым везеньем.

Драго везло. Он выехал на чистую просеку и только теперь осознал, что спасен.

На усеченной вершине холма, точно так же, как и тысячу лет назад, возвышалось раскидистое одинокое дерево в платье угольно-черной листвы.

– Вот ты какая! – цыган натянул поводья. Внутри его все дрожало – он добрался до цели! Какой сладкий трепет! – Дэвлалэ-Дэвла!.. Спасибо тебе, – произнес Драго и откуда-то понял, что Господь услышал его слова.

Он пустил коня вдоль опушки, рассудив, что опасно сразу соваться в незнакомину леса. Мало ли что!

Первое время цыган озирался на каждый шорох и везде был готов повстречать засаду. Он знал от Муши, что кони чувствуют нечистую силу, и то, что ломовик вел себя спокойно, в некотором смысле придавало ему уверенность, но такую, в какую он сам не очень-то верил.

А вокруг щебетали птицы! И трава пахла пьяно-пряно! У Драго кружилась голова.

«Все, шабаш», – цыган спрыгнул на землю и от души поцеловал лошадиную морду, вспомнив присказку конокрадов: не в Бога мы веруем, а в конские ноги! «Во все надо веровать! Все нам поможет! Братик мой! Выручил!..»

Конь был весь в мыле и мотал головой из стороны в сторону, как дурной.

– Обалдел от усталости. Со всеми бывает, – цыган ласково гладил ломового по гриве. – Потерпи, дружочек. Вот вернемся – увидишь: справлю тебе золотую уздечку и подковы из серебра!

Зацепив коня за березу, Драго отправился в гущу леса, где не проедешь. Он совсем перестал бояться и шагал, не спеша, смакуя: «Это все… мое! Для меня. Что за мир! Что за жизнь! Скоро и Формула будет моей!» Драго отчего-то представлял ее как нечто материальное – то, что взял и унес: волшебная палочка, священная книга… В назначенный день эта Тайна откроет свои цветы, и он каждый стебель ее сорвет! Разве тут отступишься? Даже если Формула – лишь мыльный пузырь…

«Ай-нанэ-нанэ!» – Драго явно пребывал в эйфории, хотя лес, по которому он пробирался, весь зарос колючим кустарником и делал все, чтобы испортить настроение. Цыган весь исцарапался, прежде чем вышел на открытое место – к подножью холма. Можно было пойти прямиком к Вдове, но Драго решил отложить визит и только приветственно и радостно крикнул:

– Эге-гей! Здорóво!

И рукой помахал!

В ответ из разлапистой черной кроны вылетела крупная черная птица: ворона или грач.

Вдова оказалась совсем не такой, какой он представлял. Цыган ожидал увидеть исполинский бугристый дуб, разбитый молнией, или что-нибудь в таком же величественном роде, однако Вдова была тонкая и корявая, как старая яблоня. «Велико, значит, чудо, – подумал Драго, – если в этой коряге и столь мощный секрет!»

Ему предстояло прогостить у Вдовы целую неделю. Как сказала Икона: «У Вдовы своя страсть и зной. Кто возляжет с ней живой, встанет мертвый, а кто не боится, должен провести с нею ночь – в девятнадцатый день после Преображения Господня».