Формула всего

«Ах, какая я красивая!» – говорила она, разглядывая себя в треугольном обломке большого зеркала. У нее и впрямь была отличная фигура – длинные стройные ножки, большая грудь и крутые бедра.

Вечерний звон достиг ее ушей, когда русалка, оседлав затонувшую лодку, оттирала песком перепонки на пальцах. С каждым ударом монастырского колокола сердце ее колотилось сильнее. Это была смелая и пылкая натура, более всего ценившая в людях нежность и красоту. Она всячески уговаривала себя не торопиться, чтобы хоть чуть-чуть опоздать на назначенную встречу, однако у нее ничего не вышло. Любовный водоворот уже начал ее крутить, и она была готова стать его жертвой – лишь бы с цыганом!

Драго, напротив, до последнего сомневался. Идея свиданья с русалкой ему не нравилась, но иного способа раздобыть Неухватную Икону он не видел.

Когда она вышла ему навстречу – прямо из озера, в пенных волнах, цыган нахмурился. У них в таборе девушкам считалось зазорным ходить с обнаженной грудью, а на русалке из одежды были только бусы и сережки.

– Здравствуйте, – сказала она с кокетливой робостью.

– Здорово! – брякнул Какаранджес. – Это Драго. А тебя как зовут?

– Я хотела бы остаться загадкой…

Их взгляды встретились!..

– Ну все, мне пора! – масляным голосом пропел коротышка.

– Какаранджес, от нее жабой пахнет! – воскликнул Драго на цыганском языке.

– Выбора нет, – откликнулся тот, а русалка по-наивному спросила у Драго:

– Что ты сказал?

– Он сказал: ты прекрасней фиалки! – нашелся Какаранджес.

– Ой! – русалка зарделась, а цыган бросил на коротышку испепеляющий взгляд: «Ну гибель! Во что ты меня втянул!» Какаранджес раскланялся и ушел.

Драго раскурил трубку. Русалка поглядывала на него лукаво, а он безмолвно пускал колечки.

– Ох дело, – цыган первым прервал затянувшееся молчание и присел на поваленное бревно. Русалка устроилась рядом с ним и просунула руку ему под локоть:

– Можно?

Он не ответил. Взгляд его скользнул по ее груди. Цыган давно не был с женщиной, и теперь, как ни гнал от себя эти мысли, хотел прикоснуться к ней. «И не думай», – сказал внутренний голос. «Я и не думаю», – про себя огрызнулся Драго, но взгляд его снова упал ей на грудь.

– Давай… поговорим? – предложила русалка, чтобы как-то разрядить обстановку.

– О чем?

– О чем ты хочешь?

– О Неухватной Иконе!

– Фу, как это скучно! Можно я тебя поцелую?

– Потом, – Драго пришел в оживленье. – Сначала давай про Икону. Ты не понимаешь, как мне это важно.

– Ну ладно, ладно, – с некоторой долей разочарованности согласилась русалка. – Что тебе интересно?

– Ты можешь ее поймать?

– Зачем?

– Для меня, – Драго впервые посмотрел на нее решительно и твердо, как смотрят дельцы, предлагая заключить договор.

У русалки заблестели глаза. Она поняла, что цыган намного больше нуждается в ее помощи, чем она в его. В то же мгновенье Драго ощутил, как ее ноготки впились ему в бицепс. Он посмотрел ей в лицо. Она игриво хрюкнула. Он насупился еще больше. Тогда русалка, прицокнув языком, фамильярно шлепнула его по загривку и гортанно рассмеялась, легко вскочила, развела руками – хоп-хоп!..

«Взбесилась баба! Чтобы ей провалиться!.. Но Икону добыть важнее!» – убеждал себя Драго, а волны мягко целовали песок. Их легкий прибой был еле слышен. Лунный свет озарял стройную фигуру, которая соблазнительно изгибалась в каком-то магическом змеином танце.

Драго бездействовал.

– Чего он телится?! – рассердился Какаранджес, который, забравшись на развесистый тополь, наблюдал за происходящим с безопасной дистанции.

Русалка опустилась перед Драго на корточки и бесстыже потянулась к его ремню:

– А давай мы тебя полностью разденем?

Цыган неуверенно отодвинул ее ладонь с серебристой пряжки.

– Ну что ты как малолетка?..

Эти слова превратили Драго в действующий вулкан! Он мгновенно вскочил:

– Да катись ты к черту, минджа полоумная! Речная жаба!

– Ничтожество!

– Что-о?! – ярость ударила Драго в голову.

– Что слышал! – русалка тоже была вне себя от гнева. – Не видать тебе Иконы! Всю жизнь жалеть будешь!

Она круто развернулась, но, едва вступив в воду, презрительно бросила на прощанье: «Слабак», – потом еще что-то, чего цыган не расслышал, и это – нерасслышанное – оскорбило его втройне. Он пошел на нее злой и хмурый.

– Да что ты можешь? – последнее, что успела сказать русалка перед тем, как цыган схватил ее властной рукой за шею и завел назад так, что она, согнувшись, не смогла устоять и завалилась в воду. Он накрыл ее сверху.

– Только попробуй! – прохрипела русалка. – Цыганская морда!

Он ударил ее по щеке – несильно. В ответ она жутко расхохоталась и вдруг обвила его тело руками, притянула к себе. Он схватил зубами ее сосок.

– Порядок, – обрадовался Какаранджес. – Дело в шляпе!

Глава шестая

Оближинэ мирэ ушта, пока киркэ, а гудлэ мэ кукори оближинава[52].

Он загнал ей с нажимом и двигался быстро. Голову наполнил горячий пар. Русалке было еще пожарче. Прибой удовольствия накатывался волнами, уши заливала вода, и собственные вскрики русалка слышала как посторонние, доносящиеся словно из другого мира: