Форк 1941

Почему М-3? Потому что М-1 из первой и М-2 из второй серийных партий, которая будет представлять собой ту же М-1, только с увеличенным объёмом памяти и дополнительным магнитным барабаном, уже начаты сборкой на МЗЭТ. Первую серийную машину (и вторую ДЭВМ вообще, с учётом прототипа) коллектив начавшего работу завода МЗЭТ должен сдать на этап контрольного тестирования через пару недель, 1-го сентября. После переоценки возможностей нового производства в Молотове, объём первой партии ДЭВМ, которая должна быть вся сдана будущим эксплуатантам к 1 декабря, намечен в 20 штук. После чего, без перерыва в производстве, начнётся выпуск М-2 с увеличенным ОЗУ и двумя магнитными барабанами в «базовой комплектации». Вторая серийная партия предварительно намечена в объёме в 80шт.

Эта сотня дискретных электровычислителей к маю 1942 закроет сейчас самые неотложные потребности главных КБ и важнейших научных учреждений СССР в средстве, радикально ускоряющем многие математические расчёты, требующие большой (по данной эпохе) вычислительной мощи.

И снимет уже у кое-кого привязку к отсылке заданий (хотя и не зная об том, на чём их выполняют!) на технику из 2018-го. Большинство из них совсем не требуют вычислительной мощи моих компов. А люди, работающие «на местах» с М-1 и М-2, будут набирать первый драгоценный опыт. Работы в ИТ. Как с «железом», так и с программированием.

Так что даешь 100 штук ДЭВМ к маю 1942! Соцобязательства, все дела… всё – для фронта, всё – для Победы!

Привычный по «прошлому миру» глум вышел отчего то натужным и каким-то мерзопакостным. Наверное потому, что война настоящая… хорошо, что ещё соком мозга ни с кем не делился…

* * *

Сейчас, в августе, в СССР, помимо двух моих ПК, в Свердловске, в недавно образованном ВЦ АН СССР уже работает собранный в лаборатории Брука прототип М-1. Ставит задачи и распределяет машинное время там перебравшийся после начала войны за Урал Президиум АН.

Судьбу же последней из пяти сверхплановых машин почти полностью распределённой первой серийной партии определил настоянный на «ностальгических воспоминаниях о будущем» случайный разговор незадолго до первого заседания комиссии.

И то, что собеседниками в нём оказались двое академиков – Иоффе и один из «20+» – руководитель «Стекловки» академик-математик Виноградов. Как мне сообщил Иван Матвеевич, вскоре после революции он работал пару лет в Пермском универе, на физико-математическом факультете. Он, вскоре после нашего знакомства на той самой столь запоминающейся встрече в избранными представителями АН СССР, узнав, откуда именно я родом, весьма дотошно выспрашивал о будущем Перми – том, которое было известно мне.

Слова моего папы, отучившегося на физфаке пединститута (переименованного в педунивер в середине 90х) и ушедшего сразу (ради интереса к программированию, компам и к хорошей для провинции зарплате) в банковские ИТ, отложились в памяти и я смог многое дополнить про Пермь эпохи СССР и первых лет после 1991, в довесок к своим личным знаниями и впечатлениям из 21 века.

Переданные рассказы отца, увильнувшего от педагогической карьеры и вдвоём с напарником «поднимавшего» банковские ИТ в Сбербанке в пределах одного района Пермской области, оказались крайне интересны моим собеседникам. «Кусочек физики в Перми, кусочек ИТ в районе, кусочек жизни после СССР…» Очень и очень многое, лёгшее мне в долговременную память, вылезало на ассоциациях после свершившегося факта попаданства. Особенно при общении с теми, кто знал родной регион в иной эпохе.

Иоффе и Виноградов услышали от меня, что в 60-70х годах на базе представителей физических факультетов Пермских универа и педа сложилась т. н. «Пермская школа гидродинамики». Я даже вспомнил пару известных в будущем фамилий – Жуховицкий, Гершуни – слышанных от отца, часто рассказывавшего о своих студенческих годах, когда отец мечтал отправить меня в технический ВУЗ. От ВУЗа в Перми я «отбился», пойдя на АГС и продолжая заниматься личным бизнесом по созданию игр, но вот… пригодилось ныне. Наверное, эти фамилии, были взяты после нашего разговора «на заметку».

Первым итогом оказалось то, что одна из машин первой партии отправилась в Молотовский универ! Чему, как я понял, дополнительно поспособствовали мои слова и сведения об Кремниевой долине в США, ставшей кластером высокотехнологичных компаний и производств, а также исследовательских и учебных заведений.

Климат, в Перми/Молотове, конечно, совсем не близко к калифорнийскому, но кого в СССР (тем более в сороковые) интересовало подобное? Да и привлечь нужных специалистов было намного проще, чем в США. Совсем другой объём потребных «пряников».

Именно в тот момент, когда Иоффе готовился, по указанию ИВС, к докладу перед членами Политбюро, я и изложил свои воспоминания.

МЗЭТ + КБ при нём + плюс М-1 из первой серийной партии в ВЦ Пермского универа. И образованный чуть позже НИИВТ. Именно с них здесь и родилась советская «кремниевая долина». И, чуть позже, «свой» Наркомат.

В отличие от Зеленограда иной реальности…

* * *