Форк 1941

Но в целом, когда я слегка поразмыслил, сии новости и обещания «про карьеру и проработку легенды прикрытия» несколько обнадежили. А то периодически накатывало – что когда время придёт, «в расход» просто пустят, несчастный случай какой устроят… лишь бы слова Моисеевича именно «словами для моего успокоения» – чтобы раньше времени не трепыхался, не остались.

Ну да ладно. Это моё нытьё «тет-а-тет» с собой любимым. Всё равно почти все подобные рассуждения остаются в моей голове…

* * *

Меня, к слову говоря, пара местных остряков из допущенных, в шутку успели с утра поздравить с «годовщиной попадания».

Троллинг сороковых…

А главным в сегодняшний – 17 августа 1941-го – день, было то, что после обеда я официально участвовал в первом заседании только что образованной комиссии по развитию электровычислительной техники АН СССР, в составе которой ныне числюсь. И которую, в виду её сверхсекретности, провели в нашем отдельском архиве, за столом около десктопа:-)

Символично, что сие случилось в «юбилейную» дату. Символично и обнадёживающе на будущее. Несмотря на сорок первый и идущую войну…

Тут всё свои. С которыми можно говорить открыто. Председатель комиссии – Иоффе – официально и заслуженно главный «по полупроводникам и ИТ» в СССР. И прочие члены комиссии:

Лосев, который за год вознёсся с положения полупризнанного талантливого самоучки в того, с кем связываются надежды на «рывок с транзисторами в СССР», и прочие, уже без всяких кавычек, хорошие товарищи – Брук, Лебедев, Шура-Бура, Ляпунов и сам я – прокачанная морда из 2018-го:-)

«Смесь академического опыта и напора молодости». Если уж говорить бойким и оптимистичным тоном статей того журнала, к которому я скоро буду иметь вполне официальное отношение как ответственный за рубрику «про будущее», хехе.

Протокол заседания ведёт Лежнёва на печатающей машинке. Который после будет разделён на две части – секретную «навсегда» (или около того?) и секретную «пока».

Абрам Фёдорович произносит короткую вводную речь, смысл которой сводится к следующему – «Что дальше? И КАК именно?» и предлагает всем, не втягиваясь сразу в хаотичную и живущую своей жизнью дискуссию, сперва выслушать доклады присутствующих, которые он заранее попросил нас всех подготовить. В соответствии со своими профилями, опытом и знаниями. И по его заданию.

Чувствуется опыт организационной работы:-)

Первым выступает Лосев. И мы, наконец, узнаём подробности того, что происходит на небольшом опытно-промышленном производстве в Казани, находящемся «внутри» ведомства товарища Берии.

Выпуск радиостанций на транзисторной базе пока не то, чтобы штучный, но не превышает 30–40 единиц в месяц. Серийный выпуск же близкого по «нише применения» компактного и весьма удачного «Севера» на классической элементной базе в Ленинграде, на заводе имени Козицкого, идёт сотнями штук ежемесячно (сразу уходящими на фронт), позволяя сосредоточиваться Лосеву в Казани на первоначальном освоении новой технологии и подготовке к будущему. Данные по успеху «Севера» в «моей истории», выуженные из ВИ литературы, позволили заняться проблемой ранее и он прошёл войсковые испытания уже к началу войны, да и импортный компонент в его изначальной конструкции (1 радиолампа из трёх) удалось заменить в достаточно спокойной обстановке до начала боевых действий.

Достаточно удачный ход боевых действий в Прибалтике – немцы смогли овладеть столицей Советской Латвии – Ригой только после закончившегося несколько дней назад двухнедельного сражения. В «тот раз», в августе они уже были на дальних подступах к Таллину… поэтому, несмотря на принятые заранее меры к эвакуации, многие предприятия в Ленинграде, как и вышеупомянутый радиоаппаратный завод, так и работают в три смены. Пока в эвакуации нет нужды. «Успехи» финнов в продвижении с севера также менее значительны «того раза». А большие потери немцев в авиации не позволяют им наносить мощные авиаудары по «колыбели революции» – второму по значимости промышленному и политическому центру СССР.

По оценке Олега Владимировича – он бросает взгляд на академика, а тот кивает головой в подтверждение – к новому, 1942 году промпроизводство НКВД в Казани предоставит нам первые партии новой элементной базы для использования их в М-3, образ которой уже более менее сформировался в головах Брука и Лебедева.