Фонтан

После этого во сне огонь исчезал, в безликой темноте время замедлялось, дожди сменяли снега, иногда светило солнце, и ветер разносил по пустыне пепел обгоревшего дерева. Казалось, он то и дело обвивал это своеобразное Древо Жизни, словно змей. Во сне время останавливалось.

— Ярик, пожалуйста, открой глаза!

Он поднял руку и коснулся её волос.

Резко вскочив, Марина закричала:

— Ты жив! Что это было?

Смотря большими от изумления и страха глазами она попятилась назад, затем поскользнулась и упала. Отталкивая ногами скопленную кашицу грязи, она стала двигаться назад, подальше от ожившего «мертвеца».

Колосов попытался её успокоить, сказав:

— Марина, я должен тебе открыть одну тайну. История моей семьи необычна. Выслушай меня, прошу.

Ярослав почувствовал, что на его глазах появились круглые зеркальные капли слёз, через призму которых он смотрел на окружающую реальность.

Марина не выдержала.

Перекинувшись на коленки, она подползла к нему, обняла и, разглаживая его промокшие волосы, стала покрывать лицо страстными поцелуями.

Она целовала его и говорила:

— Не важно, что было и будет. У меня никогда в жизни не было ничего подобного. Я так испугалась, что потеряю тебя. Никогда не думала, что испытаю это превосходное чувство так внезапно. Мне кажется, я знала тебя всегда. Сколько раз мы уже были вместе, как такое может стереться из памяти?

Он помог ей встать, отряхнул её и себя, немного подумал и ответил:

— И у меня такое впервые. В детстве мне очень часто снились сны, где я находился в телах совершенно других людей и другого времени. Бывало такое, что, проснувшись, я забывал сон за несколько секунд, а потом, в течение какого-то времени, вспоминал весь сюжет до малейших подробностей и деталей. Мне кажется, что мне снились мои прошлые жизни, потому как некоторые сюжеты я не мог видеть нигде — ни в фильмах, ни в книгах. Но не уверен.

Как только он договорил, она взяла его за руку и сказала:

— Это невероятно интересно, но я подумала, может, пойдём и осмотрим внутреннее убранство этого госпиталя. У нас осталось ещё немного печенья, выпитый наполовину термос с горячим морсом и тёплый плед у меня в рюкзаке. Мы могли бы поискать там место, развести костёр и продолжить эту интересную беседу. Она достала из внутреннего кармана куртки пачку спичек и протянула ему.

Погода резко изменилась, и вместо снега пошёл холодный косой дождь, подхватываемый сильным ветром.

* * *

— Как вовремя решили мы укрыться в здании заброшенного госпиталя, — сказала Марина, пока он разламывал ножки двух старых стульев.

— Ещё и старенький диван оказался кстати. Тут, видимо, кто-то из бродяг частенько находит себе приют.

Постелив сверху облезлого дивана свою куртку, Колосов пригласил Марину присесть, но она запротестовала:

— Ты же простынешь, надень обратно куртку, прошу тебя.

— Обязательно надену, но позже, когда разожгу костёр. Не хочу, чтобы она пропахла дымом.

Спустя некоторое время, сидя у костра, они продолжали беседу, распивая морс и доедая остатки печенья.

Они составляли различные сюжеты для придуманного театра теней, которые отходили от пламени костра и резвились в весёлой пляске на разукрашенных стенах.

Марина с яркими от пламени глазами, войдя в азарт игры, продолжала жестикулировать и показывать на стену.

«Когда Гамилькар вошёл в священную пещеру, его взору предстала страшная картина. Маленький Ганнибал игрался с небольшим скорпионом, задевая его длинной палкой. Рядом с алтарём лежал жертвенный кубок с остатками крови.

За алтарём, закрыв лицо руками, рыдал сам Магул, в безумстве выкрикивая непонятные проклятия».

Прервав свой рассказ, она повернулась к Колосову и шутливо произнесла:

— Мы заигрались, это всего лишь тема моей дипломной работы. Я бы очень хотела, чтобы ты рассказал мне про себя и свою жизнь.

Прижимаясь к нему, она вернула его в реальность, запустив свои холодные руки ему под свитер.

Он старался сделать вид, что для него это обычное явление, что ещё больше её позабавило, хитро улыбаясь, она принялась его щекотать.

Колосов не выдержал её атаки, и уже через мгновение они игриво боролись, словно маленькие дети, кусаясь и щекоча друг друга.

Успокоившись, они улеглись, прикрывшись пледом и вслушиваясь в симфонию задувающего ветра. Каждый задумался о своём.

Он размышлял, как преподнести свой рассказ, и в итоге решил ничего не утаивать.

Она нарушила тишину, сказав:

— Жду твоего рассказа.

Он встал, чтобы подкинуть пару досок в костёр, и начал свою историю:

— Всё, что мне известно про своё детство — это рассказы бабушки. Родился я в самом начале девяностых годов в этом городе, когда среди новогоднего снега, сонно выпавшего во время празднования, стало немного теплее. Дымящиеся трубы заводов и фабрик покрывали небеса копотью, вокруг с грустным скрипом ходили трамваи, именно тогда из одного открытого окна коммунальной квартиры доносился грустный мотив одной очень известной песни группы «The Beatles».

Продолжая рассказывать, он даже не заметил, как через некоторое время закрыл глаза и заснул.

* * *