Флибустьеры

Басилио поднялся чуть свет, чтобы пораньше прийти в больницу. Распорядок дня был ясен: навестить больных, затем сходить в университет, выяснить кое-что касательно получения диплома и, наконец, поговорить с Макараигом, не ссудит ли он ему на расходы, неизбежные в таких случаях. Почти все свои сбережения Басилио истратил на то, чтобы вызволить Хулию и приобрести для нее и дедушки хоть какое-нибудь жилье; просить же у капитана Тьяго он не решался, - как бы тот не подумал, что Басилио хочет получить задаток в счет наследства, о котором непрестанно твердил благодетель.

Погруженный в свои думы, Басилио не заметил, что навстречу ему то и дело попадаются студенты, возвращающиеся из города, словно занятия отменены, тем более не обратил он внимания на их озабоченные лица, на то, что они вполголоса переговариваются и таинственно переглядываются. И когда у подъезда университета святого Иоанна Божьего товарищи спросили его, не слышал ли он о заговоре, Басилио так и похолодел: он вспомнил о задуманном Симоуном мятеже, который сорвался, вероятно, из-за таинственной болезни ювелира. Внутри у него будто что-то оборвалось, но, изобразив на лице недоумение, он спросил безразличным голосом:

- Какой еще заговор?

- Только что раскрыли! - ответил кто-то. - Говорят, замешано много народу.

Басилио с трудом овладел собой.

- Много народу? - переспросил он, вглядываясь в лица товарищей. - Но кто именно?..

- Студенты, масса студентов!

Задавать еще вопросы Басилио побоялся, чтобы не выдать себя, и, сказав, что спешит навестить больных, пошел дальше. По дороге он встретил профессора-клинициста, своего друга. Тот, положив юноше руку на плечо, вполголоса спросил:

- Вы были на вчерашнем ужине?

Басилио от волнения почудилось, будто профессор сказал "позавчерашнем", а позавчера он как раз беседовал с Симоуном.

- Видите ли, - пробормотал оп, оправдываясь, - капитану Тьяго было плохо, к тому же я хотел закончить чтение Маты...

- И отлично сделали, что не пошли, - сказал профессор. - Но ведь вы, кажется, член Ассоциации студентов?

- Да, плачу взносы...

- Так вот, мой вам совет: немедленно идите домой и уничтожьте все компрометирующие вас бумаги.

Басилио пожал плечами. У него не было никаких бумаг, разве что записи лекций, ничего больше.

- А что, сеньор Симоун...

- Симоун, слава богу, здесь ни при чем! - успокоил его профессор. - Его очень кстати ранил какой-то неизвестный, и он теперь лежит в постели. Нет, тут замешаны другие. Говорят, очень серьезное дело.

Басилио облегченно вздохнул. Симоун был единственным, кто мог его скомпрометировать. Но тут же у него мелькнула мысль о кабесанге Талесе.

- А может, это тулисаны?

- Нет, мой друг, в заговоре участвуют только студенты.

К Басилио вернулось его обычное хладнокровие.

- Но что же все-таки произошло? - спросил он.

- Нашли какие-то подстрекательские прокламации.

А вы разве не знаете?

- Где нашли?

- Да где же еще, как не в университете!

- Всего-навсего прокламации?

- Черт возьми, вам этого мало? - чуть не с яростью воскликнул профессор. - Говорят, их сочинили студенты из Ассоциации. Но тсс!

К ним приближался профессор патологии, по виду больше смахивавший на церковного служку, чем на врача. Место свое он получил по милости всемогущего вице-ректора:

профессор этот не имел ни знаний, ни диплома, зато был рабски предан ордену. Все коллеги на факультете считали его шпионом и доносчиком.

Друг Басилио холодно поклонился в ответ патологу и, подмигнув юноше, нарочито громко сказал:

- Да, сомнений нет, капитан Тьяго не сегодня-завтра отдаст богу душу. Недаром к нему уже слетаются вороны и стервятники.

И он ушел в профессорскую.

Несколько успокоенный, Басилио попытался разузнать подробности. Ему рассказали, что на дверях университета нашли прокламации и что вице-ректор приказал содрать их и отнести в полицию. В прокламациях содержались всяческие угрозы, призывы к резне, намеки на иностранное вторжение и бог весть что еще.

Студенты оживленно обсуждали происшествие. Сведения исходили от привратника, который слышал об этом от служителя университета святого Фомы, а тот, в свою очередь, узнал от одного сторожа. Говорили о неминуемых исключениях, арестах, называли имена тех, кто подвергнется гонениям, - ну, конечно, члены Ассоциации!

Басилио вспомнились слова Симоуна: "В день, когда они смогут от вас избавиться... Вам не удастся закончить университет..."

"Неужели им что-то известно? - спросил он себя. - Что ж, посмотрим, чья возьмет!"

Последние следы тревоги исчезли, и Басилио отправился в университет, чтобы разведать, как вести себя дальше, а заодно похлопотать о дипломе. Он пошел по улице Легаспи, затем свернул на улицу Женского монастыря и, дойдя до угла улицы Солана, убедился, что и впрямь произошло нечто серьезное.