Флакон смерти №5

– Твой муж ведь целитель, пусть он вылечит Сережу! Мы вам за это отдадим все, что ни пожелаете!

Она требовала от нее невозможного: побороть смерть.

Зоя понимала, что это невозможно. Она долго говорила с несчастной женщиной, чья жизнь пошла кувырком, а многочисленным планам не суждено было сбыться.

И понимала, что помочь ей она, увы, не в состоянии.

И та, и ее подросшая дочь-школьница, и сводная сестра отца возлагали на посещение Центра Андрона Курилло огромные надежды, а Зоя понимала: все они тщетны.

Но, понимая, что если скажет это, то окончательно добьет женщину, ответила:

– Мы что-то придумаем!

А затем, внимательно взглянув на жену Сергея, произнесла:

– И, думаю, что тебе, не откладывая, следует самой показаться врачу и пройти маммографию.

Того, что у женщины рак груди, пока в начальной и вполне излечимой стадии, она не сказала, предоставив эту нерадостную миссию Андрону.

В период беременности дар видоизменился: Зоя вдруг поняла, что начала чувствовать запахи отчетливее и острее. Работа в Центре утомляла ее быстрее прежнего, однако она каждый день ехала туда, не желая оставаться в их волшебном доме, который, как она знала, им все равно в ближайшее время придется покинуть.

Как и Андрон, занимавшийся поиском подходящей новой недвижимости, Зоя тоже развила бешеную активность, но совершенно в другом направлении.

Да, она спасала людей, да, она скоро должна была подарить жизнь новому человеку, но как же сделать так, чтобы справиться со смертью?

Нет, не с неизбежным, касающимся всех людей фактом кончины, этого-то она как раз и не страшилась, а с фактом вполне конкретным – со страданиями, которые она могла учуять, но которые не могла ни предотвратить, ни тем более облегчить.

Она не могла помочь ни Сергею, ни ставшей жертвой убийства Арине. Но Сергей был жив, а актриса мертва, и ей помочь уже ничто не могло.

Разве что Зоя найдет ее убийцу и предаст его правосудию… Но даже для этого ее дара было недостаточно.

Явно недостаточно.

И все же она сумела отыскать убийцу. И дело было так.

Она втайне от мужа встретилась с большим чином в силовом аппарате, жене которого в Центре поставили верный диагноз, спасший ее жизнь.

Выходило, что побеждать смерть она все же могла? Да, могла, но далеко не во всех случаях.

А в некоторых, как с Сергеем и Ариной, она изначально проигрывала.

Товарищ генерал крайне радушно встретил ее в своем просторном кабинете у самой двери и долго тряс руку, заявляя, что только благодаря Андрону Эдуардовичу «у моей Ниночки теперь все в полном порядке».

Затем, проводив ее к огромному полированному столу, сделался в одночасье серьезным и, предложив чаю, пододвинул к Зое папку.

– Того, о чем вы сейчас узнаете, официально не существует. Потому что было принято решение не давать этим делам хода. Зачем сеять панику, нагнетать обстановку? Тем более что ни в одном случае никаких указаний на того, кто стоит за всеми этим смертями, нет. Ну, очередной «висяк», что ж с того? Однако никакой серии убийств в Москве не существует, вы это поняли?

Зоя кивнула, и товарищ генерал открыл папку, вынул фотографии.

– Никто ничего на тормозах не спускает, просто зацепок действительно нет. Как и уверенности, что это – серийная цепочка и дело рук одного человека, точнее, нелюдя, однако, надо отдать ему должное, весьма изощренного и обладающего несомненной фантазией. Ну, началось все вот с этого…

Зоя взглянула на фотографию, которую он достал из папки, и поняла, что видит старательно инсценированную мизансцену.

– Кто-то приложил очень большие усилия, чтобы все выглядело, как на профессиональной фотографии. Ну, или на полотне художника. Или даже на театральной сцене.

– Как вы сказали? – переспросила Зоя, вздрагивая, и чин пояснил:

– Детали прорисованы более чем тщательно, он подумал о каждой мелочи, прекрасно зная, что тела найдут именно так. Это было первое и до сих пор последнее двойное убийство.

– Именно убийство? – спросила Зоя, и чин подтвердил:

– Да, именно убийство, сомнений быть не может. Не самоубийство, хотя все на это смахивает, и уж тем более не несчастный случай. Мужчина двадцати двух лет и девушка девятнадцати. Дети, в сущности, еще. Даже моя младшенькая старше вот этой несчастной…

Он кивнул на фото невероятной красоты девушки, облаченной в белый саван и покоящейся на своего рода задрапированном катафалке, – при этом ее руки лежали на рукояти кинжала, торчащего у нее прямо из сердца.

– Хоть и выглядит, как суицид, однако это убийство, эксперты в этом не сомневаются. Удар нанесен кем-то другим. Тем более вы попробуйте себя в сердце-то заколотить, такое только в сентиментальных романах возможно!

У Зои мелькнула какая-то мысль, впрочем, столь же быстро исчезнувшая.

Рядом с мертвой красавицей возлежал молодой человек, одетый по странной старинной моде, руки которого покоились на ногах девушки, словно он горестно обнимал ее.