Флакон смерти №5

Говорили, что это дел рук не таинственного непойманного маньяка, своего рода столичного Джека Потрошителя, а бригады садистов. Дадаистов. Куртуазных маньеристов. Финансистов. Следаков-карьеристов. Чокнутых блогеров. Сектантов. Иллюминатов. Тамплиеров. Инопланетян. Рептилоидов. Моллюскоидов. Иностранных спецслужб. Спецслужб отечественных. Театральных завистников. Киношных поклонников. Пришельцев из параллельного мира. Жителей полой Земли. Многочисленных любовников. Жен многочисленных любовников. Детей жен многочисленных любовников. Любовников детей жен многочисленных любовников. Бывших мужей. Нынешних соседей. И даже гениального бородатого драматурга Стасика в смешной черной шапочке с красным помпоном, прокуковавшего двое суток в СИЗО и выпущенного без предъявлений обвинения и без извинений.

Или всех их, вместе взятых.

Смерть Арины мужа Зои хоть и напугала, но не особо задела.

– Господи, если бы мы там задержались, то и нам бы досталось! И кто только на такое способен?

Вот именно, кто?

Зоя проклинала себя и свой дар. Ну да, она знала заранее, что Арина умрет, но не смогла предотвратить этого.

Однажды ей удалось перехитрить старую с косой. Но в этот раз не вышло.

А она по наивности думала, что у нее получится…

Муж быстро забыл о происшествии, тем более дела Центра снова поглотили его. А вот Зоя никак не могла забыть того, что…

Что могла спасти Арину и, более того, была уверена, что спасла, но так и не сумела сделать этого.

И почему она могла унюхать смерть, в данном случае убийство, его металлическую нотку в тяжелом амбре прелых ландышей, но не могла почувствовать запах убийцы?

А кто сказал, что не могла? Ведь собаки же могут!

Быть знакомыми с важными чинами, которым в Центре Андрона Курилло поставили верный диагноз, оказалось весьма полезным: через неделю после убийства Зоя смогла побывать в квартире Арины, где еще шли следственные действия.

По ее просьбе Зою на полчаса оставили там одну – тот, кто помог ей сюда проникнуть, дал приказание своим людям выполнять любые требования Зои Игоревны.

Зоя медленно прошлась по гостиной, провела пальцами по белой софе, машинально отметив следы порезов. Тут развалился ревнивый самец Марат…

Слабый, еле заметный, аромат прелых ландышей с металлической ноткой в квартире все еще сохранился, но ведь ту, от которой он исходил, уже увезли.

Зоя прошла на кухню, где они пили чай и ели бутерброды с сыром – последнюю пищу в жизни Арины Дудиной. Оттуда она последовала в ванную, где обнаружили тело. Кровавые разводы на белой мраморной стене все еще были отчетливо видны, а под ногами валялось несколько скукоженных, почерневших солнышек-ромашек.

Зоя наклонилась, подняла одно и вдруг ощутила его.

Этот странный аромат, который шел от затоптанного ванного коврика.

Да, это был чей-то чужой запах, вернее, запах болезни. Тяжелый, лесной, с примесью гнилой воды и чего-то пугающего, но в то же время притягательного.

Встав на колени, она исследовала этот запах и потом, когда он отложился у нее в памяти, смогла отыскать его в разных местах квартиры.

Ну да, он был и в коридоре, и в спальне, и в зале. Это был чисто мужской аромат, и, закрыв глаза, Зоя нарисовала портрет, конечно, воображаемый: мужчина средних лет, не слишком молодой, но и далеко не старый. Лица его она, конечно же, по запаху определить не могла, но не сомневалась, что это не кровожадный монстр, а некто весьма приятный и располагающий к себе. Человек солидный, знающий себе цену и понимающий, что ему нужно.

Причем и Зоя в этом не сомневалась, это не был запах одного из многочисленных полицейских и следователей, побывавших на месте сенсационного убийства.

Это был запах убийцы.

Нет, даже не так: она все же не полицейская овчарка, чтобы искать человека по запаху, и в этом была вся суть. Это был аромат убийства. Или мысли об убийстве, которая заставляет тело выделять особые ферменты. Самого факта убийства, во время совершения которого убийца испускал запах.

Да, это была своего рода болезнь – заболевание, навязчивая мысль, реализовавшаяся в жуткое деяние.

Да, именно болезнь: этот человек был нездоров, не физически, а морально и, вполне вероятно, психически. Причем уже давно и безнадежно, не исключено, с самого рождения или, быть может, еще даже до рождения: еще в утробе матери у него сформировались все биологические предпосылки для того, чтобы, появившись на свет, стать монстром.

И он им стал. Нет, этот монстр не был буйным сумасшедшим, как, к примеру, тот навязчивый поклонник, он был обходителен, не исключено, обладал хорошим юмором, отличным вкусом и даже определенной душевной добротой. Не исключено, что многие его любили и уважали.

А это был монстр, в теле которого угнездилась страшная болезнь – тяга к убийствам. И именно это Зоя и сумела различить среди прочих запахов в квартире Арины Дудиной.

Покинув квартиру и оказавшись на улице, Зоя поняла: нет, идти по следу этого запаха она, конечно же, не в состоянии: никто не был в состоянии.