Флакон смерти №5

Однако в кафе царила паника. Зоя увидела полулежащего на столике мальчика, того самого рыжеволосого Антошу, лицо которого разбухло и сделалось лиловым, а тело мелко содрогалось в конвульсиях.

Ну да, отек Квинке, он же ангионевротический отек, типичный для анафилактического шока, причем крайне выраженный.

Женщина, теребя своего сына, стенала:

– Помогите ему, прошу вас, помогите! Что же с ним такое?

К мальчику подбежал работник кафе, кто-то стал вызывать по мобильному «Скорую», а Зоя не могла отвести взгляд от несчастного ребенка.

Внезапно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и поняла, что это бабушка Антоши в благоговейном ужасе взирает на нее. Зоя сделала к ней шаг, но та отпрянула от нее, как будто столкнулась с нечистой силой.

Зоя все же подошла к столику, около которого собралась приличная толпа, и заявила:

– Я – студентка-медик, могу ли я чем-то помочь…

– Нет! – завопила вдруг бабушка мальчика, бросаясь на нее. – Уйди отсюда! Это ведьма, сущая ведьма! Она мне только что сказала, что мой внучок умрет, я возвращаюсь, а он бьется в припадке и глазки закатил…

На ее счастье, в кафе оказался молодой врач, который, уложив мальчика на пол, коротко бросил:

– Это похоже на анафилактический шок. У него аллергии наличествуют?

Зоя посмотрела на большую стеклянную вазочку с разного сорта мороженым, украшенную экзотическими фруктами и орехами, которую заказала себе мама Антоши – вероятно, мальчик попробовал то, что заказали взрослые, и это привело к острейшей аллергической реакции.

Молодой врач тем временем делал непрямой массаж сердца, а Зоя почувствовала, как ее потянули за руку – это была маман Павлика.

– О, какой кошмар, нам тут делать нечего! Такой хороший день, и, надо же, все нам испортили! Пойдем, милая!

В кафе шагнули медики наконец-то прибывшей «Скорой».

Отделавшись от мамаши и ее спутниц и заверив их, что она их нагонит, Зоя опустилась на стул.

Как медики ни старались, однако ничего поделать не могли. Мальчика после ряда реанимационных мер забрали в «Скорую», однако до Зои донеслись слова молодого медика, который пытался его реанимировать:

– Он был уже мертв, когда я пытался его оживить. Они сделали все, что могли. Бедный малыш!

Мальчик, который еще полчаса назад смеялся, радовался жизни и показывал ей язык, умер. Зоя почувствовала, что ее начало трясти.

– Ты ведь знала! – раздался у нее над ухом голос, и она увидела горящие глаза бабушки мальчика. – Ведьма!

Схватив свои вещи, Зоя бросилась бежать и только на улице поняла, что забыла взять дорогой шарф, недавний подарок Павлика. Возвращаться за ним она не стала.

Придя домой, она повалилась на кровать и попыталась осмыслить пережитое. Смертельной болезни у мальчика Антоши не было, только аллергия на что-то экзотическое, о которой никто не знал, и она могла бы никогда не проявиться, если бы он совершенно случайно не съел то, что ему категорически нельзя.

Однако ведь мог бы никогда и не съесть – и прожить еще очень долго.

Но вместо этого он умер. И Зоя почувствовал, что смерть нависла над ним, еще до того, как он попробовал то, что вызвало у него анафилактический шок.

Да, это был запах прелых ландышей, аромат смерти, которая нависла над ним, когда он с мамой и бабушкой только появился в кафе.

И уже тогда он был в лапах смерти.

Выходит, она могла чувствовать смерть не только от болезни, но и от других причин?

Но как же так?

Голова от этих непонятных, тяжелых, страшных мыслей шла кругом. Ведь мать мальчика могла бы заказать другое мороженое, а даже если бы заказала то самое, со смертельным для ее сына ингредиентом, он бы, дурачась, мог съесть что-то иное, вполне безобидное и не способное вызвать анафилактический шок.

А он был уже обречен еще до того, как вошел в кафе. Как будто смерть пометила его – и потом только привела в исполнение свой жуткий замысел в отношении несчастного ребенка.

Получалось, что смерть была не случайна, а вполне закономерна, более того, предсказуема.

Точнее, унюхиваема.

Причем любая смерть, не только от болезни?

Зоя не знала, что и думать, но постаралась себя убедить, что, вероятно, никакой мистики в том, что она ощутила аромат смерти, исходивший от ребенка, не было. Это был аромат его смертельной аллергии, которую он носил в себе, и именно это она и смогла унюхать в кафе.

Или все же нет?

Не удовлетворенная подобным объяснением, Зоя, понимая, что другого у нее нет, проигнорировала звонок от Павлика – жених желал знать, где его невеста.

Только вот невесте было не до него.

Чтобы развеяться и перестать размышлять о том, о чем ей думать вовсе не хотелось, Зоя включила телевизор. Однако она никак не могла забыть случившееся в кафе.

Да, она могла чувствовать не только болезни и смерть от них, но и смерть вообще?

Точно, ведьма, как сказала бабушка бедного мальчика.