Флаг миноносца

- Товарищ Николаев, Павел Иванович, успокойтесь. Я тоже клянусь отомстить за нашего командира.

Николаев потупился:

- Флаг, товарищ подполковник, Флаг лидера "Ростов"! Капитан второго ранга доверил его мне.

- Павел Иванович, да вас же никто не обвиняет! Виноваты не вы, Будаков посмотрел на Земскова. - Я сейчас свяжусь по радио с Поливановым, с Назаренко...

Николаев надвинулся на Будакова:

- Никому - ничего, товарищ подполковник! Я достану наш флаг.

- Не "я", а "мы", товарищ Николаев! А сейчас поручаю вам выбрать КП. Прикажите отрыть блиндаж и навести телефонную связь с дивизионами. Дивизионы оставить на месте. Идите, Павел Иванович, мне нужно поговорить с Земсковым.

Когда Николаев вышел, Будаков указал Земскову на стул:

- Садитесь, начальник разведки, - он сделал ударение на слове "начальник".

- Я постою, товарищ подполковник.

Земсков стоял почти так же, как часовые, вытянув руки по швам и повернув голову к телу Арсеньева. Будаков тоже встал:

- Выйдем!

Они прошли в соседнюю комнату. Хозяйка вытолкала детей в кухню и вышла сама, мелькнув черными юбками.

- Вы отдаете себе отчет в вашей вине? - спросил Будаков, когда захлопнулась дверь.

- О чем вы говорите, товарищ подполковник?

Глаза Будакова налились кровью, задрожало левое веко. Все его длинное лицо напряглось:

- Вы еще спрашиваете? Кто дал разведданные, что в Павловском свободно? Кто завел полк в мешок? Из-за вас погиб капитан второго ранга, из-за вас потеряна святыня части - Флаг корабля, а в критический момент вы куда-то укатили на "виллисе" командира полка, оставив нас без машины.

Земсков почувствовал, что кровь хлынула к его щекам, будто ему надавали пощечин.

- Вы виноваты во всем! - сказал он, наступая на Будакова. - Трус вы, тряпка, а не офицер! - он размахнулся, чтобы ударить Будакова, но удержал удар и опустил на стол сжатые кулаки.

Будаков расстегнул кобуру. Земсков не обратил никакого внимания на этот жест. Величайшим усилием воли он овладел собой, но сейчас поздно было отступать, да Земсков и не собирался.

- Я давно знал, что вы трус, подполковник Будаков. Ваша трусость дорого обошлась полку. Вы понимаете, что мы сейчас в окружении? Чего вы ждете? Принимайте меры, командуйте, а все остальное - потом.

- Я приму меры, - прохрипел Будаков, распахивая окно. - Два человека с оружием - ко мне!

В палисаднике сидели автоматчики Горича. Клычков кивнул двоим бойцам:

- К подполковнику!

Когда они вошли, Будаков протянул руку:

- Сдайте оружие, Земсков. Вы арестованы. Будете давать объяснения в трибунале.

Бойцы топтались у дверей, не понимая в чем дело.

- Сдайте пистолет, говорят вам! - повторил Будаков. - Если не хотите, чтобы я применил силу...

Земсков медленно вынул пистолет. Вероятно, в его лице было что-то такое, что заставило Будакова попятиться. Может быть, Земсков в этот момент совершил бы непоправимую ошибку, но он увидел в раме низкого окна Косотруба, который, держась одной рукой за подоконник, приготовился к прыжку. В другой руке разведчика был автомат. Будаков не видел матроса, но Земсков поймал взгляд Косотруба и движением глаз показал: "Не надо!"

Положив пистолет на стол, он спросил:

- Куда теперь мне идти?

- Уведите арестованного! - приказал Будаков. - Горич, займите любой дом и выставьте часового.

Земсков вышел на улицу. Горич спросил его:

- Что случилось? Куда тебя вести?

- Куда хочешь, только позови ко мне Николаева.

За Земсковым шло человек десять. Никто не понимал, что случилось.

- Расходитесь по своим местам, - сказал им Земсков, - произошло недоразумение. Все выяснится.

Земскова отвели в первый попавшийся пустой дом. Скоро к нему пришел Николаев. Командир дивизиона был в состоянии крайнего возбуждения. Он явился с несколькими вооруженными матросами и, отстранив рукой часового, остановился на пороге:

- Выходи отсюда! Сейчас окружу штаб, если Будаков окажет сопротивление - расстреляю.

- Ни в коем случае! Слушай меня, Павел. В любой момент нас могут атаковать танки. Будаков сейчас - командир полка. За свои действия он ответит потом, и не нам с тобой, а высшему командованию.

- Некогда ждать. Надо спасать флаг, выводить полк из ловушки.

- И я так говорю, поэтому самоуправством заниматься нечего. Понял?

Николаев сел на койку, яростно потер себе затылок, сдвинув фуражку на глаза:

- Эх, Яновского нет!

Земсков наклонился к Николаеву:

- Ты мне веришь? Знаешь меня?

- Ну?

- Так вот, оставайся в дивизионе, иначе может произойти черт знает что. После смерти Арсеньева люди в растерянности, а положение в сущности не такое сложное, как кажется Будакову. За машиной пойду я. Как стемнеет, выйду с Косотрубом. Предупреди его и больше никому - ни слова.

- Так ты же арестован...

- Ты что, серьезно? Я буду здесь сидеть в такой момент?

Николаев ушел, а Земсков растянулся на кровати без матраца. "Надо бы поесть, - подумал он, - забыл сказать Николаеву, чтобы принесли".