Фёдор Абрамов

Среди привезённых в Ленинград спектаклей, в числе которых были «Король Джон», «Бременские музыканты», «Ожидание», «Две зимы и три лета» были самыми желанными. Заядлым ленинградским театралам было с чем сравнить. В эти дни газета «Вечерний Ленинград» много писала о новой театральной постановке абрамовского романа теперь уже земляками писателя, тем самым ещё больше подогревая интерес публики. Спустя некоторое время ленинградский журналист В. Потёмкин в статье «Судьбы людские», опубликованной в газете «Вечерний Ленинград» 16 октября 1978 года, напишет: «Хорошо, что актёры, за редким исключением, не приукрашивают своих героев, но “выправляют” их характеры».

Накануне предстоящих гастролей Светлана Григорьевна Невоструева, предваряя желанную встречу, будет телеграфировать Фёдору Абрамову: «С большим волнением и радостью жду встречу в Ленинграде всегда помню обнимаю Вас и Людмилу Владимировну».

А чуть раньше, 8 августа 1978 года, она же откровенно и трогательно, с тревогой за здоровье писателя напишет:

«Фёдор Александрович, а Вы, говорят, болели… Вы уж берегите себя. Есть подозрение, что на износ работаете, очень это на Вас похоже.

Выздоравливайте и не болейте больше никогда. Это и пожелание, и просьба…

Но так случилось, что и наша встреча, и моя личная человеческая привязанность к Вам, и волнение, которое никогда не покинет меня в моей Лизке, всё это стало единым целым и непосредственно связано с Абрамовым. Я очень дорожу вашими добрыми словами, всегда о Вас помню и, как все мы, жду встречи в Ленинграде».

Нужно отдать должное Светлане Невоструевой – она была одной из немногих актрис, которые после апрельской премьеры и резкой абрамовской критики поехали в далёкую Верколу воочию постигать азы пекашинской жизни. И эта поездка на Пинегу не только даст свои плоды – повышение актёрского мастерства, но и больше сблизит с Фёдором Абрамовым и его творчеством, ведь именно благодаря роли Лизы Пряслиной в спектакле «Две зимы и три лета» в 1979 году Невоструева будет удостоена высокой награды – звания заслуженной артистки РСФСР. И это в 33 года!

Её глубокая привязанность к Фёдору Абрамову будет сквозить в светлых, пусть нечастых, письмах, до краёв наполненных дочерней благодарностью за встречу с ним лично и с его чистой родниковой прозой.

«И сколько бы я ни возвращалась к Вашему роману, – будет писать Светлана Невоструева, – каждый раз нахожу новое, ещё несыгранное. В этой роли я отношусь к себе требовательно и беспощадно. Я помню каждое Ваше слово, каждое замечание. Я иногда дома проигрываю сцены, которых нет в инсценировке, – из “Путей-перепутий”, особенно эпизод, когда Лиза подписывает письмо в защиту Лукашина. Вот где красота духовная, сила и бескомпромиссность русской бабы… А Симонян молодец! Как зеницу ока бережёт спектакль, не прощает и малейшей расхлябанности…

Удивительная атмосфера в этом спектакле. А Вам спасибо! Спасибо за Ваше беспощадно честное абрамовское слово, за Вашу силу и мужество…»

И так будет до последних дней Фёдора Александровича.

Сама же Невоструева, будучи моложе Абрамова почти на три десятилетия, точно так же, как и он, отмерит свой земной срок всего лишь шестьюдесятью тремя годами. Чистая случайность или нечто большее? Кто знает…

А тогда, в августе 1978 года, Фёдор Абрамов вновь и вновь с огромным вниманием смотрел спектакль и опять… с ручкой в руках. Он то и дело низко нагибался над листком программки, что-то строчил ручкой и вновь, с присущим ему прищуренным взглядом, внимательно следил за происходящим на сцене. А потом, как и требовалось, была беседа с артистами, сложная, трудная, ничем не мягче той, первой, что была в Архангельске, и вновь авторская критика, наставления, желание что-то видеть иначе, образнее или, наоборот, от чего-то отказаться.

Однако, несмотря ни на что, спектакль Абрамову нравился. Ещё 6 мая 1978 года он писал в Вологду Ольге Фокиной, чьё стихотворение «Звёздочка моя ясная», положенное на музыку, распевала вся страна: «Вот бы Вам посмотреть “Две зимы” в архангельском театре. Хорошо поставили. Я смотрел – всё время у глаз слёзы были».

«Диво дивное эти ихние “Братья и сёстры”!»