Читаем Фёдор Абрамов полностью

В декабре 1972 года за повести «Алька» и «Деревянные кони» Фёдор Абрамов был удостоен весьма необычной награды – читательской премии совхоза «Алёховщина», что находился в Лодейнопольском районе Ленинградской области. Конкурс «Труженики земли», учреждённый Лодейнопольским городским комитетом КПСС, проводился среди предприятий Ленинграда и области и был посвящён пятидесятилетию образования СССР, причём сезон 1972 года был уже третьим. Так, 7 января 1973 года «Правда Севера» сообщала, что «рабочие совхоза “Алёховщина” высоко оценили “Деревянные кони” и повесть “Алька”, единодушно присудив писателю памятную награду», которой явился диплом 1-й степени.

По-доброму, с нескрываемым интересом была принята «Алька» и на родине писателя в Верколе. Не одно восторженное читательское письмо получил Абрамов с Пинежья, а 1 апреля 1974 года в веркольском Доме культуры, по просьбе земляков, состоялась ещё и большая читательская конференция по повестям «Пелагея» и «Алька».

Конечно, Фёдору Абрамову очень хотелось бы услышать мнение Александра Твардовского о «новой» «Альке», но бывшему главреду «Нового мира» уже не суждено было узнать о её публикации. Он умер у себя на даче месяцем раньше, 18 декабря 1971 года. Прощание в Московском доме литераторов было людным. Абрамов не лез в кадр, не светился у гроба дорогого для него человека, не грохотал пламенными прощальными речами, как некоторые, использующие место у гроба в качестве трибуны. Он был в тиши, со своей душевной скорбью, трогательно простившись с усопшим ещё накануне в траурном зале при больнице.

А вот вдова Твардовского в своём письме Фёдору Абрамову, пусть и вскользь, причём, по всей видимости, вовсе не читая самой повести, но коснулась и «Альки»:

«С одного приступа (судя по отзыву, вещи я не читала) Альку Вы не покорили. Думаю, что это закономерно, но тема эта обязательно Вам покорится. Глубоко убеждена. Идёте Вы, постепенно расширяя свою писательскую территорию. Алька – проблема новая, проблема не только самая современная, но, может быть, самая главная для нас сегодня, только не говорят и не пишут об этом. Обкатать эту тему, и не один раз – победа будет за Вами.

М. Т.».

Что именно имела в виду под словом «не покорили», Мария Илларионовна в письме не пояснила.

<p>Часть 8. «Пути-перепутья»: 1972–1975</p><p>«Очень просим в случае несчастья…»</p>

В октябре 1973 года Фёдор Абрамов в составе группы советских писателей едет в творческо-экскурсионную поездку в Англию. По этому поводу в архиве писателя сохранился очень любопытный документ, создание которого было явно продиктовано серьёзнейшими опасениями за их с Людмилой жизни. Речь идёт о своего рода завещании, написанном рукой Фёдора Александровича:

«Уважаемые товарищи, друзья!

Едем в Англию, и где гарантия, что с нами ничего не случится? Очень просим в случае несчастья все вещи наши и деньги, хранящиеся в сберкассах, передать нашей племяннице Абрамовой Галине Михайловне.

Знаем, это не документ.

И всё же очень и очень просим принять все меры, чтобы выполнить нашу волю.

Что касается до моих рукописей и всех бумаг, то их передать другу моему Мельникову Фёдору Фёдоровичу.

Ф. Абрамов

Л. Крутикова

15 октября 1973 г.

22 ч. 25 мин.».

Однозначно, что такая записка не могла появиться на пустом месте. И в самом деле, чего боялся Абрамов? Действительно ли опасался за свою жизнь? И если такие опасения были реальностью, то чем они были вызваны?

В начале 1970-х годов Фёдор Абрамов находился в зените не только читательской славы. К этому времени он – один из ведущих советских прозаиков, известных не только в стране, но и за рубежом, номенклатурное лицо в Союзе писателей – член правления, автор трилогии «Пряслины», последний роман которой «Пути-перепутья» вышел в свет в первых двух номерах «Нового мира» за 1973 год. Его «Братья и сёстры» продолжают шествовать по стране и миру.

Ещё 14 марта 1972 года в письме Валерию Косолапову в «Новый мир» Фёдор Абрамов попросит отсрочить сдачу романа «Костры осенние» (впоследствии «Пути-перепутья») до 1 июня 1972 года. Косолапов, который неплохо относился к Абрамову, пошёл навстречу.

В следующие два месяца Абрамов не разгибая спины усердно выправляет текст, и 3 мая, за месяц до определённого для себя срока, выведет его набело.

Но и в таком виде роман будет отвергнут редакцией. На состоявшемся 30 мая заседании редколлегии «Нового мира», помимо общего одобрения рукописи и заочного принятия её к публикации, был высказан ряд замечаний, которые автору было необходимо устранить. В редакторском заключении говорилось:

«1. Представляется заметно утрированной сцена на пароходе, в результате которой Подрезов был подвергнут критике. Вряд ли следует вводить в эту сцену несколько секретарей райкомов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии