Финли Донован избавляется от проблем

Распахнулась дверь со стороны пассажира, вышел мужчина. Длинные ноги в брюках, сшитых на заказ, четкими, уверенными шагами направились к дверям Патрисии. Мужчина позвонил, провел рукой по темным, тщательно уложенным волосам, ожидая ответа. Водитель оставался в машине, скрытый за тонированными стеклами.

Мужчина позвонил еще раз, затем я услышала, что он дважды резко стукнул кулаком по двери. Когда никто не ответил, он двинулся к гаражу, его рост позволил ему легко заглянуть в высоко расположенные узкие окна. Он повернулся к машине и покачал головой.

Водительская дверь распахнулась. Из машины высунулась пара широких плеч и крепких толстых ног. Тяжелыми, увесистыми шагами водитель обошел дом сбоку, и, перед тем как он завернул за угол, из рукава в его мясистую ладонь выскользнул серебристый клинок.

Мужчина в костюме сцепил пальцы за спиной, прошелся небрежной походкой по подъездной дорожке, обшаривая улицу глазами, пока ждал второго рядом с «Таун Каром». Я пригнулась еще ниже, выглядывая из-за руля, надеясь, что низкое послеполуденное солнце мешает меня увидеть.

Через минуту вернулся водитель. Он потер пустые руки, кивнул своему пассажиру, и они вместе сели обратно в свой шикарный черный автомобиль. «Линкольн» задним ходом сдал по подъездной дорожке и покатил в мою сторону, я легла на пол, сердце бешено колотилось. Я дождалась, пока урчание двигателя окончательно не затихнет, и только тогда осторожно села.

Неужели это те самые люди, о которых предупреждала Патрисия? Те, у кого глаза и уши по всему городу?

Мой муж был связан с очень опасными людьми.

Проверив зеркала и убедившись, что эти двое действительно уехали, я открыла дверь и вернула почту в ящик. Все во мне кричало, что надо уходить. Убегать. Но что, если Патрисия все это время была дома? Что, если она пряталась не от меня, а от этих людей? У водителя был довольно большой нож, но вернулся он без него. Я не могла уехать, не убедившись, что с Патрисией все в порядке.

Я подкралась к гаражу, встала на край кадки, стоявшей рядом с подъездной дорожкой, и заглянула в окно. Внутри стоял тот самый коричневый «Субару», на котором она исчезла после встречи в «Панере», заднее стекло все было в наклейках: «Университет Джеймса Мэдисона», «Животные – друзья, а не пища», «Возьми из приюта – не покупай» и «Шерсть – это естественно». И еще на стекле были нарисованы фигурки мужчины, женщины и двух собак.

Патрисия была дома.

Я пробежала через боковой двор, обогнув дом Миклеров, и затормозила у заднего крыльца. Солнечный свет отражался от длинного лезвия – нож был воткнут в обшивку двери.

Затрепетал приколотый листок бумаги.

«Верни то, что принадлежит мне.

У тебя есть 24 часа, потом мое терпение иссякнет. – Ж.»

Я коснулась банковской выписки в кармане. Точно ли все эти небольшие ежемесячные пополнения депозитов были платежами от клиентов? Или Харрис присваивал деньги с их счетов?

… если они узнают, что мы сделали, они придут за нами.

Я-то думала, что Патрисия имела в виду, что эти опасные люди найдут нас, если узнают, что мы сделали с Харрисом. Но что, если она говорила совсем не об этом? Что, если речь шла о том, что они с Харрисом сделали? Что, если деньги на счету принадлежали этим людям и она украла их – не у своего мужа, а у них? Могли эти люди убить Харриса? Я тяжело вздохнула. По крайней мере, они не входили в дом.

Я постучала в заднюю дверь, потом заглянула в окно. На кухне было темно, в раковине не было посуды, столы были чистыми. Я натянула рукав на руку и попробовала повернуть дверную ручку, дверь была заперта. И окно рядом с дверью тоже было закрыто. Я поискала дверцу для питомцев – я могла открыть ее и покричать – и удивилась, потому что такой дверцы не было. Я снова постучала, но если она и была дома, то явно не собиралась отвечать. После всего, что я видела, я не могла винить ее за это. Если бы я была на месте Патрисии, я бы спряталась под кроватью и позвонила…

О нет.

Я отпустила ручку, насторожила уши, пытаясь расслышать вой сирен, и поспешила к машине, чуть не споткнувшись на крылечке. Забравшись внутрь, я сказала самой себе, что с Патрисией все в порядке. К концу ночи пройдет сорок восемь часов с момента исчезновения Харриса, и полиция будет рыскать здесь повсюду. Страшный мужчина в костюме и его очень страшный водитель не настолько глупы, они не вернутся сюда, пока все не уляжется. И если у меня есть голова на плечах, то и я тоже.

Глава 18

Меня истязали – кололи пыточными инструментами. Я молилась всем известным богам всего земного шара; мои молитвы состояли преимущественно из слов в два слога: боже, прошу тебя, ради всего святого, хватит.

Приоткрыв один глаз, я подождала, пока взгляд сфокусируется.