FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит

Утро дня раздачи премий выдалось суматошным. На работе мне вручили футболку с напечатанным на ней девизом фирмы в моей интерпретации: «Первосортный бизнес второсортными методами». Я постарался спрятать майку подальше от всяческих начальников, не будучи уверенным, что у них развито чувство юмора. Непрерывно звонили «охотники за головами», выпытывая, довольны ли мы премиями. Я звонки игнорировал.

Менеджеры вызывали сотрудников ГПП, одного за другим, в кабинет, где и сообщали размеры вожделенной суммы. Вышедший оттуда Страшила был потрясен и только мычал. Наконец, ему удалось почти членораздельно выразить свою мысль: худший год для Уолл-стрит.

В этот день он ушел с работы пораньше и поехал в Спрингфилд, что в Массачусетсе: там проходило сборище коллекционеров армейских касок, и ему хотелось утешиться, добавив еще один экземпляр к бережно хранимым двум сотням таких же.

Другой продавец решил организовать фонд для скупки дорогущих домов в Гринвиче (Коннектикут). По его словам, после настолько нищенских премий дома там будут продаваться за бесценок кварталами.

Один обычно невозмутимый трейдер из группы производных, ураганом вылетевший из кабинета начальства, пожаловался, что он принес фирме 50 миллионов, а фирма его просто кинула, и немедленно приказал младшему продавцу обзвонить туристические агентства и составить ему программу тура, после чего рявкнул: «Несколько недель меня не будет». Кстати, трейдер этот оставался загадкой для всех. На первый взгляд, кроткий, придурковатый, не хватавший звезд с неба очкарик, он был способен рискнуть сотнями миллионов долларов, а иногда поздними вечерами его замечали беседующим на торговой площадке с шикарными шестифутовыми блондинками. Надеюсь, больше я его не увижу.

Еще один продавец, бывший ранее на дружеской ноге с Бидьютом Сеном настолько, что они даже вместе посещали курсы йоги, вопил так, что крик его доносился и до нас: «Слушайте, вы! Я на такие гроши не согласен! Из кабинета я уйду, только получив не меньше полумиллиона!»

Но все равно, мужчинам на таких мероприятиях везло обычно больше, чем женщинам. Одной сотруднице, например, сообщили: «В нашем бизнесе есть только два типа женщин — стервы и овцы. Так вот, вы относитесь к последним».

И вот, наконец, в страшную комнату зашел я. Маршал Салант по ошибке огласил размер премии коллеги, но быстро исправился, назвав примерно ту сумму, которая мне и была обещана, а после этого стал упрашивать меня не говорить другому сотруднику, что я знаю, сколько полагается ему.

B First Boston дела обстояли еще хуже. Несколько моих однокашников или ушли сами, или были уволены. Один из них учительствовал в Бронксе, другой искал работу, некоторые развелись. Я слышал, что один заматеревший в боях продавец вообще не получил премии. Глава трейдеров, специализирующихся па облигациях Brady, позвонил мне, чтобы сообщить, что он уже бывший глава трейдеров, укрепив тем самым мое мнение — в First Boston не возвращаться. Я выразил ему соболезнования. Он поинтересовался вакансиями в Morgan Stanley. Кто бы мог представить: он будет просить работу у парня, которого два года назад гонял за обедами в Макдоналдс. Я не злопамятен, и мужик тот мне в общем правился, так что я помянул его имя в банке.

Мои коллеги рассвирепели: кто-кто, а наша группа премии заработала. За последний год мы сделали около 400 миллионов долларов, а что получили? Некоторые менеджеры жаловались: им сократили премиальные в 2 раза. Один продавец, который недавно отклонил предложение другого банка, обещавшего ему 1,6 миллиона за два года, назвал свой отказ наиглупейшим решением в жизни. Даже управленцам среднего звена премии сократили процентов на 30. По торговой площадке группы производных эхом отдавались разговоры с «охотниками за головами»: «Нет, я этой нищенской премией не доволен».

Тем временем мексиканский рынок все еще продолжал рушиться. 16 февраля за доллар давали уже 6,1 песо. Прибыль от других проданных нами мексиканских производных составила от 10 до 71% от первоначальной суммы. Как я уже говорил, если доходность облигаций растет, их цена надает. B нашем случае цена все падала, а дно пропасти было еще далеко.

Соединенные Штаты согласились предоставить Мексике заем на 20 миллиардов долларов, предназначенный для поддержания курса песо и выплаты других долгов. Своим решением администрация Клинтона спасла Уолл-стрит вообще и рискованные сделки моей группы в частности. Тем не менее администрации пришлось долго и нудно объяснять, почему это пойдет на пользу остальным американцам, а в то же время секретарь Казначейства Роберт Рубин пытался доказать, что ставки 50% и выше — благо для Мексики.