FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит

Особенно лакомым кусочком среди покупателей считались хеджинговые фонды. Всего их было более шести тысяч. Вообще-то сам термин «хеджинговый фонд» достаточно условен, так как эти фонды никого не хеджируют. Напротив, они находятся под сильным влиянием любящих риск и оффшорные инвестиции менеджеров, которые делают самые крупные ставки на рынке облигаций. Деятельность многих фондов не подпадает под нормы финансового регулирования и законодательство о ценных бумагах США, поскольку они организованы как частные инвестиционные товарищества, ограничивающие число своих членов 99 инвесторами, во-первых, и зарегистрированы за пределами Америки, во-вторых. Независимость от американского законодательства, регулирующего обращение ценных бумаг, придает фондам наглость и энергию и позволяет им делать займы, раз в двадцать превосходящие по объему первоначально внесенный инвесторами капитал.

Приятель продолжал объяснять преимущества работы в хеджинговом фонде, а я, вникая в различия между служащими фондов и «пасущими» их сотрудниками инвестиционных банков, не мог удержаться от смеха. Мне вспомнилось, как давным-давно я провел утро с одним продавцом из First Boston, мужиком крепким и солидным, но, по слухам, здорово пьющим. Он курировал некоторые наиболее активные хеджинговые фонды из числа клиентов фирмы. Когда я встретил этого продавца, часы показывали полвосьмого утра, а он был уже под градусом. Прошлую ночь и утро он провел в Атлантик-Сити, и сейчас хвастался не только тем, сколько денег выиграл, но и количеством и разнообразием сожранных им стейков с сыром.

Наш разговор запомнился потому, что никогда больше — ни раньше, ни потом — я не был настолько близок к тому, чтобы блевануть прямо на торговой площадке. Мне пришлось в мельчайших подробностях выслушать описание каждого уничтоженного им куска мяса. Один из них был посыпан перцем, другой — запечен в пахучем итальянском сыре и подавался с маринованными луковками. Желудок у меня — как у страуса, я люблю стейки с сыром из Атлантик-Сити, но все-таки мне стало нехорошо. Продавец спросил, бывал ли я у ДиФранко на Бордвоке. Я бывал. Услышав это, он жутко обрадовался. А в ресторане «White House»? Да, стейки с сыром там тоже шикарные.

Потом он начал допытываться о другом ресторане, но о нем я уже не слыхал. Он спросил, не хочу ли я съесть стейк оттуда. Мне подумалось, что он предлагает смотаться на денек в Атлантик-Сити. B обычной ситуации я был бы только рад, но после его натуралистического описания жирного мяса и всяческих сыров мне вообще не хотелось бы возвращаться в тот город. Кроме того, солнце уже взошло. B знак отрицания я покачал головой. Мужик, настойчиво предлагая мне хотя бы попробовать, с головой залез в свой стол и начал разбрасывать в разные стороны какие-то бумаги.

Сначала я подумал: он ищет или купон, или какую-то другую нужную бумажку, но вдруг, к ужасу своему, понял, что ошибаюсь. На поверхность вылетел очередной порыв бумажного вихря — и вот, свершилось. Передо мной лежал расползающийся кусок тухлого мяса с сыром, на нем сохранились следы зубов, отдельные участки заплесневели, но ошибиться было невозможно. Угадайте, кто из нас съел это...

Я не был уверен: того парня сгубили агрессивные замашки хеджинговых фондов или, наоборот, его выбрали для работы с фондами, поскольку никто о нем не пожалел бы. B любом случае совершенно понятно, что идеалом лучше иметь не этого продавца, а Джорджа Сороса.

B рамках проводящейся перетряски группы производных мы начали проверять списки клиентов — при перемене работы менялись и люди, с которыми вы контактируете. Один из листов оказался никому не нужен; его покрывали имена инвесторов, погоревших на производных в прошлом году. Был там и Роберт Ситрон из округа Ориндж, и несколько уже сменивших работу менеджеров фондов. Маршал Салант сказал, что, скорее всего, все упомянутые там клиенты живы, но кто знает. Страшила клялся, будто бы нашел там имя О. Дж. Симпсона.

B процессе приведения документов в порядок обнаружилось, что группа производных годами посылала факсы Макдоннелу Дугласу, хотя на самом деле адресата звали Макдоналд, — из-за опечатки секретарши. Ну, ошиблась девочка.

За несколько недель до выдачи премиальных жизнь моих коллег превратилась в сплошное предвкушение. Разговоры шли только о раздаче слонов. Меня же эта тема не очень интересовала, поскольку я недавно работал в Morgan Stanley и на особо крупную премию рассчитывать не мог. Беспокойство же старожилов было совершенно неприкрытым.

За день до светлого мига я уже не мог слышать слово «премия» и просто сбежал с работы, намереваясь посетить собачью выставку на Мэдисон-сквер-гарден. Вернувшись домой, я нашел на автоответчике сообщение: Бидьют Сен просил всех захватить с собой чековые книжки, так как нам не только не полагались премии, но мы должны были вернуть часть уже выплаченной зарплаты. Я искренне надеялся, что это окажется шуткой.