Фиалок в Ницце больше нет

– Его я хорошо знаю и говорил с ним о графине. Он от нее без ума, в особенности от ее аристократических предков. Но беда в том, что никто в Барселоне не слышал о графине Монткада.

– Разве она сама родом не из Таррагона? – попытался прийти на помощь жене Илья, но гость улыбнулся еще шире.

– Дело не в том, что графиня не проживает в Барселоне, а в том, что графини Монткада вообще не существует в природе! И ее мужа-графа, умершего около четверти века назад, тоже никогда не было. И коллекции картин, включая «Ковьелло и Мирандолину» Кампендонка, следовательно, тоже.

Саша через силу заставила себя улыбнуться.

– Но кто же тогда беседовал с месье Леруа?

Хорст Келлерманн, хлопнув себя по коленям, заявил:

– Уверен, что вы, мадам!

Выпрямившись во весь рост, Илья процедил:

– Месье, вам лучше покинуть наш дом!

Саша же, удерживая мужу за руку, быстро произнесла по-русски:

– Не надо, а то он еще обратится в полицию!

Илья сел.

Только Иван Ильич, безмятежно возясь с карандашами, чертил на листах бумаги свой очередной «шедевр».

– Думаете, что я обращусь в полицию? – спросил гость. – В Сопротивлении были ребята, говорившие по-русски, и я кое-что запомнил…

И добавил:

– Так мне уйти или остаться?

Насупившись, Илья ничего не отвечал, а Саша, понимая, что инициативу придется проявлять ей, сказала:

– И вы проделали долгий путь, чтобы поведать нам эту фантастическую историю?

Очень даже реалистическую.

– А хотите расскажу еще одну, мадам? Например, о девушке из России, чей дедушка, известный советский ученый, был, по слухам, обладателем потрясающей частной коллекции живописи и стал жертвой ограбления и убийства.

Саша опустила глаза. И как он только разузнал? Ну да, если она наводила справки об экспертах, то один из них решил навести справки о ней.

– Но не думаю, что вы к этому причастны, упаси боже! Однако уверен, что это было ваше первое, но не последнее соприкосновение с криминалом.

Саша закрыла на мгновение глаза.

– И вы упомянули герцогиню де Вальми, которая познакомила вас с мифической барселонской графиней. Муж герцогини был страстным коллекционером, и, как я совершенно случайно узнал, мой немецкий коллега некоторое время назад был в шато герцогини, где та презентовала ему доселе неизвестного Кандинского, проданного потом в Японию вне аукционных торгов. И герцог, и герцогиня мертвы, но имеется подробнейший список коллекции герцога: знаете ли, против него вели судебные тяжбы собственные дети. И никакого Кандинского в его коллекции не имелось!

Он замолчал, а Саша произнесла:

– Хотите кофе?

Гость, усмехнувшись, произнес:

– Не откажусь.

Готовя на кухне кофе, Саша лихорадочно пыталась собраться с мыслями. Зачем этот парижский эксперт с немецким именем приперся к ним?

А что, если он до них побывал в полиции и теперь, опутанный проводами для прослушки, пытается вызвать их на откровенность?

Но в такую возможность Саша как-то слабо верила.

Значит, он намерен их шантажировать – но как именно?

Вернувшись в зал, она застала месье Келлерманна играющим на полу с Иваном Ильичом, в то время как Илья, сумрачный и беспомощный, теребил бороду, сидя в кресле.

– Прошу вас, – Саша поставила перед гостем чашку. – И можете быть уверены, без стрихнина!

Тот, отхлебнув, с наслаждением сказал:

– О, какой чудный!

– Пусть вам мой муж приготовит, у него действительно получается! – вставила Саша и вдруг поняла, что ведет непринужденный разговор с человеком, который представляет для них смертельную опасность.

Для них и для их сына.

Отпив, Келлерманн сказал:

– Верю, что без стрихнина. И не сомневаюсь, что без цианида и мышьяка также. А ваш супруг, как я вижу, крайне талантливый человек. Да и вы, мадам, тоже не промах.

Сделав еще глоток, он продолжил:

– Хотите поведаю вам историю, ничем не подкрепленную, но от этого не менее правдивую?

Хотя Саша и Илья не отвечали, он продолжил:

– Молодой художник осознает, что таланта настоящего творца у него нет. Однако он в состоянии не просто копировать чужие стили, а перевоплощаться в известных и не очень мастеров, создавая шедевры, которые могли бы написать они.

Илья шумно вздохнул.

– И этот молодой художник вместе со своей музой решили использовать это в, скажем так, не самых праведных целях. Раз – и готов новый Петров-Водкин, которого вы купили за бесценок на блошином рынке.

Он уже не скрывал, что ведет речь о них.

– Но думаю, что это не раз, а какое-то иное число. Ведь в России вы тоже промышляли подобным?

Не дожидаясь ответа, Келлерманн добавил:

– Потом два – и герцогиня де Вальми презентует Кандинского, в коллекции ее мужа не имевшегося, немецкому эксперту-профессору. И сдается мне отчего-то, что герцогиня может иногда быть и графиней, не так ли?

Он внимательно посмотрел на Сашу, но та дала себе зарок, что не опустит глаза.

Не опустит глаза, не опустит глаза, не-опустит-глаза…

Не опустила – герой Сопротивления отвел взор первым.