Ферма животных

В тот же вечер Визгун в неофициальном порядке разъяснил животным, что Наполеон никогда, в сущности, не был противником мельницы. Наоборот, именно Наполеон первым выдвинул эту идею, да и планы, которые Снежок чертил на полу сарая-инкубатора, на самом деле были выкрадены из бумаг Наполеона. Подлинным изобретателем мельницы был сам товарищ Наполеон.

— Почему тогда, — спросил кто-то Визгуна, — он так настойчиво выступал против нее?

Тут Визгун напустил на себя чрезвычайно лукавый вид.

— Это, — говорил он, — была военная хитрость товарища Наполеона. Он только делал вид, что выступает против мельницы, маневрируя с целью устранить Снежка, который был опасной личностью и оказывал дурное влияние. Теперь, когда Снежок не стоит больше на нашем пути, ничто не может помешать претворению этого плана в жизнь. Это, — говорил Визгун, — называется тактикой.

— Тактика, товарищи! Тактика! — повторил он несколько раз с веселым смешком, припрыгивая и дергая хвостиком.

Животные не поняли в точности, что означает это слово, но Визгун говорил так решительно, а три пса, которые его сопровождали, рычали так убедительно, что объяснения были приняты без дальнейших расспросов.

Глава шестая

Весь этот год животные работали как проклятые. Но своими трудами они были довольны. Никакие усилия и жертвы их не тяготили, они хорошо знали, что трудятся для себя и себе подобных, для своих потомков, а не для шайки праздных двуногих грабителей.

В течение всей весны и всего лета они работали по десять часов в день, а в августе Наполеон объявил, что отныне вводится также и работа по воскресеньям, в послеобеденное время. Эти сверхурочные работы были строго добровольны, но кормовая пайка тех, кто их прогуливал, сокращалась наполовину. Но даже после этого от части планов пришлось отказаться. Урожай был хуже, чем в прошлом году, и два поля, которые предполагалось занять под корнеплоды, к лету так и не были засеяны, потому что вспашка не была закончена вовремя. Нетрудно было предвидеть, что зима предстоит тяжёлая.

Мельница рождала одну нежданную трудность за другой. На ферме имелся прекрасный карьер, где добывался известняк, а в одном из сараев нашлось изрядное количество песка и цемента, так что все строительные материалы были под рукой. Но сначала животные никак не могли придумать, как расколоть каменные глыбы на куски подходящего размера. Казалось, что нет другого пути, кроме работы ломом и киркой, а никто из животных не был в состоянии удержать эти инструменты. Для этого нужно было твердо стоять на задних лапах. Только после недели тщетных усилий кому-то пришла в голову счастливая мысль: использовать закон тяготения.

Огромные валуны, слишком большие, чтобы их можно было пустить в дело, валялись по всему карьеру. Животные обвязывали их веревками, а потом все вместе — коровы, лошади, овцы — все, кто мог тянуть веревку (иногда в самые критические моменты присоединялись и свиньи), втаскивали их вверх по склону карьера, очень медленно, а потом сталкивали вниз, чтобы, падая, они раскалывались на куски. Перевозка битого камня была уже делом сравнительно простым. Лошади доставляли камень возами, овцы катали отдельные обломки, даже Мюриель и Бенджамин впряглись в старую двуколку с сиденьями по бокам и тем вносили свою лепту в общие усилия. К концу лета запасли достаточное количество камня, и строительство под руководством свиней началось.

Это был процесс медленный и трудоемкий. Изнурительные усилия по подъему одного-единственного валуна часто занимали целый день, а когда валун сталкивали вниз, он иногда не разбивался. Без Боксера было бы невозможно достичь хоть каких-то результатов. Казалось, что у него сил больше, чем у всех остальных животных фермы, вместе взятых. Когда камень, который затаскивали наверх, вдруг начинал скользить обратно, и все вопили от отчаяния, видя, что их тащит вниз по склону, именно Боксер вступал в напряженную борьбу с веревкой и останавливал скольжение. Животные преисполнялись восторгом, видя, как он поднимается вверх по склону, пядь за пядью, с натугой, учащенно дыша, зарываясь копытами в землю и покрываясь испариной. Кловер иногда просила его быть поосторожнее, но Боксер никогда ее не слушал. Два его лозунга — «Я буду работать еще лучше» и «Наполеон всегда прав» — казались ему панацеей от всех бед. Он договорился с петухом, чтобы тот будил его по утрам уже не на полчаса, а на три четверти часа раньше всех остальных. А в свободные минуты, которых теперь было немного, он отправлялся на карьер один, собирал битый камень и без чьей-либо помощи возил его к будущей мельнице.