Ферма животных

Наполеон, со своей стороны, настаивал, что важнейшая задача текущего момента — это выполнение продовольственной программы и что если они будут тратить время на мельницу вместо увеличения производства продуктов питания, то все они просто вымрут от голода. Среди животных образовались две фракции: одна выступала под лозунгом «За Снежка и трехдневную рабочую неделю!», другая — «За Наполеона и полную кормушку!». Только Бенджамин держался в стороне от обеих группировок. Он не верил ни в продовольственное изобилие, ни в трехдневную рабочую неделю. «С мельницей или без мельницы, а жить будем, как жили, то есть плохо», — говорил он.

Почти столько же споров вызывали вопросы обороны. Все прекрасно сознавали, что, несмотря на разгром в Битве у Коровника, двуногие не оставили своих намерений и следует ждать от них другой, более решительной попытки отвоевать ферму и восстановить власть мистера Джонса. Тем более, что весть об их поражении распространилась по всей округе, будоражила домашнюю скотину и вселяла в нее непокорность.

Как обычно, Снежок и Наполеон никак не могли сойтись во взглядах. С точки зрения Наполеона, животным следовало запасать огнестрельное оружие и учиться его применению на практике. По мнению Снежка, они должны были снаряжать как можно больше голубей для революционной агитации на других фермах. Один настаивал, что если они не научатся защищать себя, их завоюют, другой же утверждал, что если Восстание победит повсеместно, то необходимость обороняться отпадет сама собой. Сначала животные выслушивали Наполеона, потом Снежка и никак не могли понять, кто же все-таки прав. Сказать по правде, они обычно соглашались с тем из них, кто выступал в данный момент.

Наконец наступил день, когда Снежок дорисовал свои чертежи, и голосование по вопросу о строительстве мельницы было включено в повестку дня ближайшего воскресного митинга. Когда все собрались на большом гумне, Снежок встал и, хотя овечье блеянье то и дело прерывало его рассуждения, изложил свои доводы в пользу строительства мельницы. Потом вышел Наполеон. Очень спокойным голосом он заявил, что мельница — это бред, что голосовать за нее никому не советует, и снова сел. Его выступление длилось едва ли тридцать секунд, и, казалось, ему даже безразлично, произведёт ли оно какое-либо впечатление. Тут Снежок вновь вскочил на ноги и, резким криком утихомирив овец, которые было опять разблеялись, разразился пламенной тирадой в защиту своего проекта. До сих пор животные почти поровну делились в своих симпатиях, но красноречие Снежка в эту минуту увлекло почти всех. Он яркими красками описал, во что превратится ферма, когда животные освободятся от черной работы. На этот раз его фантазия не ограничилась только молотилкой и свеклорезкой. «Электричество, — кричал он, — приведет в движение веялки, плуги, бороны, косилки, жатвенные машины и сноповязалки, не говоря уже о том, что в каждом стойле, в каждом хлеву, каждом коровнике и каждом птичнике будет свое собственное электрическое освещение, отопление, а также холодная и горячая вода». Когда он кончил, уже никаких сомнений в исходе предстоящего голосования не оставалось. Но как раз в эту минуту Наполеон вскочил и, бросив косой взгляд на Снежка, издал странно высокий звук, каких никто от него доселе не слышал.

В ответ откуда-то послышался жуткий лай, и девять огромных псов в ошейниках, обитых медными бляхами, вприпрыжку влетели на гумно. Лязгая клыками, они вихрем ринулись прямо на Снежка, который едва успел вскочить со своего места. Через минуту он уже был за воротами усадьбы, а псы мчались за ним. Пораженные и напуганные до немоты и оцепенения, животные покинули гумно и, следя за погоней, столпились у ворот. Снежок мчался по широкому лугу, примыкавшему к дороге. Он бежал со всех ног, но псы гнались за ним по пятам. Один раз он поскользнулся, и показалось, будто сейчас его схватят, но он вскочил и понесся с удвоенной скоростью. Псы, однако, опять настигали его. Один из них цапнул было Снежка за хвостик, но Снежок увернулся, сделал последний рывок и, опередив собак всего на несколько дюймов, проскользнул в дыру под живой изгородью и исчез.

Перепуганные и притихшие, животные вернулись на гумно. Псы прискакали через минуту. В первые мгновения погони никто не мог сообразить, откуда взялись эти бестии, но теперь животных осенила догадка: это были те самые щенята, которых Наполеон взял на своё воспитание. Еще не вполне взрослые, они, однако, уже превратились в огромных, свирепых, как волки, псов. Они жались к Наполеону. Все заметили, что, оглядываясь на Наполеона, они виляли перед ним хвостами, как когда-то псы Джонса перед мистером Джонсом.