Ферма

Рейган даже не заметила, что ходит туда-сюда. Она заставляет себя улыбнуться, но ее мысли заняты Келли. Хотелось бы знать, кто она и что скрывает.

Почему ее клиентка так старательно утаивает, кто она на самом деле? Что это значит?

К столу подходит одна из хост. Черные волосы, загорелая кожа, лицо, словно составленное из плоскостей и углов. Рейган припоминает ее, но имени не знает.

– О, Амита. Вот ты где. Не откажешься ли прогуляться с Рейган? – щебечет координатор.

Взяв Амиту за запястье и проводя ее «Уэллбэндом» по считывающему устройству, она сообщает, что свежий воздух является лучшим лекарством от утренней тошноты.

– Советую собрать волосы сзади, – замечает координатор, протягивая Амите резинку для волос. – Из-за их цвета на вас будет трудно искать клещей… Так что заправьте хвост под куртку.

Когда координатор наконец довольна, Рейган и Амита выходят на улицу. Сегодня не по сезону холодно. Все утро шел дождь, короткие ливни сменялись долгими затишьями. Амита плотнее натягивает на голову капюшон непромокаемой куртки, но Рейган свой сбрасывает, радуясь влаге на лице.

– Эта беременность у тебя первая? – спрашивает Рейган, чтобы отвлечься от мыслей о Келли, кем бы та ни оказалась.

– Да, – отвечает Амита.

Она рассказывает Рейган, что ее срок уже семь недель и утренняя тошнота совсем ее измотала. Потом быстро добавляет, что некоторый дискомфорт – это совсем небольшая цена за такую хорошую работу с такой высокой оплатой.

– А у тебя? – спрашивает Амита.

Теперь они идут по дорожке, и рыхлый гравий хрустит под их ботинками. Вокруг с деревьев срываются капли.

Рейган отвечает, что беременна тоже впервые и сейчас уже в третьем триместре. Пока она говорит, ее сердце сжимается.

– И какого ребенка ты носишь? – спрашивает Амита, обходя лужу.

Рейган с хлюпаньем идет прямо через ее середину.

– Я… – Она останавливается.

Какого ребенка она вынашивает?

Всего неделю назад Рейган знала ответ. Она бы с гордостью объявила: я ношу сына Келли. Он умный, упрямый и немного сумасброд. Каждый день я тысячу раз желаю ему добра тысячей разных способов. Мои пожелания высятся, словно башни. Я хочу, чтобы он был здоров, честен и силен. Чтобы держался подальше от неприятностей и людской злобы, плохих районов и полицейских-расистов. Чтобы он использовал свой достаток на благо всего мира.

Но что знает Рейган теперь? Она даже не знает, мальчик это или девочка. Черный, белый или синий. Упрямый или послушный, умный или глупый. Может, отпрыск миллионерши, добывшей состояние собственным трудом, а может, кровожадного диктатора. Или миллиардера, разбогатевшего на производстве бомб, или босса фармацевтической компании, поднимающего цены на жизненно важные лекарства, чтобы купить частный самолет, пока люди болеют. Или ближневосточного тирана, не пускающего своих девочек в школу, который радовался, когда Малале[92] выстрелили в голову. Или толстосума-финансиста, который продавал не соответствующие стандартам ипотечные кредиты необразованным флоридцам и купил остров в Карибском море, в то время как их дома были конфискованы.

Она только знает, что мать ребенка не «Келли» и у нее нет возможности узнать больше. Лайза уехала, и Рейган не доверяет никому на ферме, кроме Джейн.

«Келли» с рокочущим смехом и сомнительными шутками, которые заставляли Рейган хохотать до слез. «Келли», которая сумела устроить маму на прием к лучшему специалисту по болезни Альцгеймера и которая преподнесла Рейган книгу фотографий Арбус, надписав ее: «С любовью и благодарностью».

Это вообще ее почерк? Что за человек способен пойти на подобный подлог?

Амита все еще ждет ответа на свой вопрос. Белка перебегает им дорогу и взбирается на дерево.

– Твоя клиентка держит пол ребенка в секрете? Готовит сюрприз?

– Да, – отвечает Рейган, чувствуя тошноту. – Моя клиентка обожает сюрпризы.

Дождь начинается, когда Амита и Рейган находятся примерно в двухстах ярдах от фермы. Начавшись как легкая морось, он вскоре переходит в ливень. Безразличное небо выглядит грязно-белым.

– Ты не против? – спрашивает Амита, напрягаясь, чтобы идти против усилившегося ветра.

– Конечно, нет.

Амита идет по гравию и траве к заднему входу, ближайшему к смотровой комнате. Остановившись в дверях, она призывает Рейган поторопиться.

Дождь усиливается, но Рейган не прибавляет шагу. Она откидывает капюшон и расстегивает куртку так, что та хлопает на ветру. Мир, который она видит сквозь плотный дождь, расплывается перед глазами. Ручейки стекают по шее. Она снимает резинку с волос, и те свисают спутанными прядями, длинными и влажными, как водоросли.

Координатор в нетерпении ждет Рейган под карнизом. Она держит дверь открытой и заталкивает Рейган внутрь, крича на нее («быстрей!», «ребенок!», «промокла!»), как будто небольшое количество воды может причинить ребенку какой-то вред. Как будто он уже не плавает в жидкости. Координатор протягивает Рейган полотенце с халатом и драматически вздыхает. Затем она снимает с Рейган «Уэллбэнд» и отправляет ее вытираться в соседний кабинет.