По замыслу Фемистокла куртизанки должны были подняться на Акрополь с последними лучами солнца, якобы чтобы помолиться богам о спасении Афин, а заодно вручить жрецам деньги на укрепление Акрополя. Эвмел будет изображать страстного поклонника одной из диктериад, а Кифн - друга Эвмела. С собой Эвмел должен был взять амфору с вином, на словах - для возлияния богам, а на деле - чтобы склонить жрецов к небольшой попойке. Во время застолья диктериады должны привлечь к себе жрецов нескромными речами и взглядами, а Кифн в это время удалится, сделав вид, что ему стало дурно. Далее Кифну и Эвмелу надлежало действовать по обстановке. Одному надо выкрасть змею из священного покоя богини, а другому следить, чтобы жрецы ничего не заподозрили.
Все это было неслыханное святотатство! За кражу любого предмета из храма Афины Паллады виновного карали смертью без суда. Что уж говорить про священную змею Афины! Фемистокл обманывал Кифна, говоря, что сможет вызволить его в случае провала их замысла. На самом деле он рисковал головой. Ведь если угодивший в темницу Кифн назовет имена своих сообщников, то всем им не отвертеться от сурового наказания. Дерзость Фемистокла основывалась на том, что у храма Афины никогда не стояла стража. За все время существования Афинского государства ни разу не было случая, чтобы кто-то посторонний посмел проникнуть в адитон[122] храма Афины-Девы.
Даже лежа в постели со страстной фракиянкой, Фемистокл не мог избавиться от беспокойства. Мысленно он был с Эвмелом и Кифном. Все ли гладко у них складывается? Куртизанок Эвмел подобрал веселых и красивых, жрецам они должны понравиться. Женщинам было объяснено, за что именно они получат двойную плату. И все же тревога не покидала Фемистокла. Слишком опасное дело он затеял!
После полуночи в опочивальню к Фемистоклу тихонько постучался Сикинн.
К тому времени насладившаяся ласками фракиянка спала, разметав по подушке свои длинные густые волосы. Фемистокл же сидел возле горящего светильника и глядел на рыжеватый язычок пламени.
Он с бьющимся сердцем впустил Сикинна в опочивальню.
По лицу перса было видно, что тот пришел с доброй вестью.
- Все удалось, господин. Змею похитили.
- Где они? - задыхаясь от волнения, проговорил Фемистокл.
- На улице, у дверей нашего дома. Позвать их сюда?
- Не надо. - Фемистокл принялся торопливо одеваться. - Я сам выйду.
Надев хитон и плащ, Фемистокл прошел по спящему дому и вышел на темную улицу. Сикинн со светильником в руке освещал путь.
Теплая августовская ночь была наполнена густым запахом дорожной пыли и сочным ароматом листвы деревьев: рядом находилась роща дубов и платанов. Небеса сверкали яркими россыпями звезд. Было безветренно и тихо.
У дома стояли две темные фигуры в длинных плащах.
Фемистокл, приблизившись, узнал Эвмела и Динарха, его брата.
- А где Кифн?
- Мы отнесли его ко мне домой, - негромко ответил Динарх.
- Отнесли? - забеспокоился Фемистокл. - Он ранен?
- Он пьян! - проворчал Эвмел. - Этот негодяй едва не провалил все дело! Хорошо Динарх подоспел ко мне на помощь.
- Змея где? - прошептал Фемистокл.
- Здесь. - Динарх указал на корзину у своих ног. - Эта гадина укусила меня за палец! Что теперь со мной будет?
- Не беспокойся, горланы не ядовитые змеи, как и ужи.
Фемистокл присел на корточки и склонился над корзиной, которая была плотно закрыта грубой холстиной и обмотана веревкой.
- Она там. - Эвмел протяжно зевнул. - Нам что теперь делать?
Фемистокл выпрямился и обнял братьев за плечи:
- Теперь вам нужно поспешить в Фалер, к стоянке нашего флота. Надо сделать так, чтобы священная змея Афины оказалась на «Саламинии». Это будет означать, что сама богиня Афина призывает афинян оставить город и сесть на корабли.
- Хитро! - Динарх усмехнулся.
- Я дам вам своих лошадей. - Фемистокл повернулся к слуге: - Сикинн, живо в конюшню! Им надо успеть в Фалер до рассвета.
Братья вернулись из Фалера уже при свете дня. Им удалось незаметно подбросить священную змею на «Саламинию», благо священная триера стояла не на якоре, как большинство судов в гавани, а была вытащена на берег[123].
Не успели глашатаи оповестить афинян об исчезновении змеи из священного покоя Афины, как из Фалера примчался гонец от триерарха[124] «Саламинии». Змея Афины каким-то образом заползла к нему на корабль и обвилась вокруг мачты. Жрецы и архонты после некоторого замешательства были вынуждены признать, что это божественный знак. Богиня покинула свой храм на Акрополе. Она призывает афинян искать спасения на кораблях!
Глава четырнадцатая. ПЛАМЯ НАД АФИНАМИ
Кифн, протрезвев, заявился домой к Фемистоклу с претензиями. Фемистокл заплатил ему всего десять дариков вместо обещанных тридцати трех. Двадцать три дарика он отдал Динарху за то, что тот вовремя пришел на помощь своему брату.
- Клянусь Зевсом, у меня больше поводов для недовольства, чем у тебя, - сказал Фемистокл. - Ты безобразно напился и едва не провалил все дело! Если бы не Динарх…