Фельдмаршал Репнин

О том, как проходил штурм Измаила, Репнин узнал из донесения генерала Суворова светлейшему князю, по поручению которого тот руководил завоеванием крепости. Однажды, не став дожидаться окончания увеселительного вечера в офицерском собрании, Репнин прямо с застолья направился в штаб-квартиру посмотреть, на своих ли местах дежурные офицеры. В канцелярии людей оказалось больше, чем он ожидал. Под руководством дежурного генерала они писали какую-то бумагу.

   - Работаем над реляцией императрице о взятии Измаила, - доложил Репнину дежурный генерал.

   - Разве реляция ещё не послана?

   - С курьером послано короткое сообщение, а подробную реляцию фельдмаршал повезёт сам.

   - На материалы, которыми пользуетесь, можно посмотреть?

   - Да тут стоящий материал только один - донесение Суворова, остальные так себе...

Репнину подали с десяток страниц, исписанных размашистым почерком, и он стал читать, попросив придвинуть свечи поближе. Пока он читал, офицеры тихо переговаривались между собой. До слуха Репнина доходили отдельные слова, а иногда и фразы, когда упоминалось имя Суворова. Должно быть, они восхищались талантливым военачальником, взявшим на шпагу Измаил, и, восхищаясь, забывали о требовании соблюдать тишину.

Между тем Репнин читал донесение, адресованное главнокомандующему, и чем больше углублялся в текст, тем сильнее проникался восхищением действиями его автора.

«...Приступ, - читал он, - был мужествен, неприятель многочислен, крепость к обороне способна, отпор был сильный и отчаянная оборона обратилась на гибель и совершенное сокрушение неприятеля...

Небо облечено было облаками и растланный туман скрывал от неприятеля начальное наше движение. Но вдруг, с приближением первой и второй колонн, неприятель открыл пушечную картечную пальбу и ружейный огонь, вокруг всего вала загорелся жестокий сей отпор. По присутствии господина генерал-поручика и кавалера Потёмкина[26] стремление наших войск не удержал, мгновенно вторая колонна, приближаясь ко рву, спустилась в оный. Генерал-майор и кавалер[27] Лассий, поруча секунд-майору Неклюдову отражать стрелкам неприятеля, дал повеление лейб-гвардии Измайловского полка прапорщику князю Гагарину приставить лестницы, по которым быстро взошли на вал, опрокинули неприятеля и бастионом овладели. Твёрдость и мужество генерал-майора Лассия животворили храбрость первых на бастион вскочивших воинов! Секунд-майор Неклюдов был впереди со стрелками, поражая неприятеля храбро, из первых взошёл на вал, тяжело ранен. А лейб-гвардии прапорщик с первыми вскочил на бастион, куда вся колонна, прибыв, простирала поражение в левую сторону по валу, и рассеявшихся от первого импету егерей собрал и с ними храбро атаковал, стремящиеся кучи отразил и присоединился к колонне. В ту же самую минуту первая колонна под начальством генерал-майора и кавалера Львова, приближаясь ко рву и палисаду, преграждающему путь от каменной казематной батареи к Дунаю, и усмотря только стремление может отринуть защищавшего то место неприятеля, приказал бросить фашины, стремясь, кинулся и первый перескочил палисад. Таковой пример ободрил подчинённых и смешал неприятеля; перешед палисад, усмотрел толпу, готовящуюся атаковать его на саблях, предупредил, ударив в них штыками. Апшеронского полка стрелки и Фанагорийского гренадерского полка передовые как львы дрались и, поразив первую стремительность неприятеля, обходили каменную казематную батарею под картечами неприятеля. До трёхсот человек, в сей батарее засевши, бросили гранаты, но храбрость войск наших нимало не поколебали. Колонна, обойдя оную батарею и оставя её позади, поражала всюду встречавшегося неприятеля, овладела первыми батареями и стремительно шла к Бросским воротам. Тут, посреди успехов, получил он (Львов) раны, а с ним купно ранен полковник князь Лобанов-Ростовский и поручил команду над колонною полковнику и кавалеру Золотухину.

С левого же крыла, под присутствием господина генерал-поручика и кавалера Самойлова, шестая колонна под начальством генерал-майора и кавалера Голенищева-Кутузова единовременно с первою и второю колоннами, преодолев весь жестокий огонь картечных и ружейных выстрелов, дошла до рва, где бригадир Рыбопьер положил живот свой, скоро спустись в ров, взошла по лестницам на вал, несмотря на все трудности, и овладела бастионом. Достойный и храбрый генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов мужеством своим был примером подчинённым и сражался с неприятелем! Но множество оного остановило на первый миг распространение по валу, и для сего призвал он Херсонский полк, в резерве бывший, оставив двести человек при пушках на контрэскарпе[28]. С прибытием резерва неприятель не токмо отражён, но и знатною частию побит. Твёрдая в той строке нога поставлена и войска простирали победу по куртине и другим бастионам.

Все три колонны, исполни мужественно, храбро и с удивительною быстротою по данной диспозиции первое стремление, положили основание победы».

Репнин немного передохнул и возобновил чтение: