Фельдмаршал

Он пожал ему руку, буркнул: дескать, рад, надеюсь на хорошую службу.

– Да, ваше высочество! – бодро ответил Понтус, вспомнив, как обычно вёл себя Клютен в такие минуты на приёмах у королевы-регентши в её замке в Эдинбурге.

И он, представившись королю, отступил, из приличия, на пару шагов назад.

У нового короля он получил свой прежний чин капитана.

Но в этот раз здесь, при Варберге, их не пустили в дело. Хотя город был взят, но замок, хорошо укреплённый, расположенный внутри городских стен, всё ещё находился в руках датчан.

В это же время стало известно, что Даниель Ранцов двинулся из южного Халланда сюда, на помощь осаждённым в замке. На совете, с герцогами, главнокомандующий армией фельдмаршал Нильс Бойе высказался за выход навстречу неприятелю, чтобы дать бой ещё на подступах к Фалькенбергу, где в это время стали лагерем датчане. И шведы спешно двинулись туда. Датчане не стали их ждать, отошли в Хальмстад. Шведы последовали за ними до Векерского моста. И там они остановились, когда дозоры донесли, что датские силы генерала Ранцова расположились по другую сторону реки Ниссы. Мостов же на реке не было. И шведы не могли достать противника. Нильс Бойе повернул назад. К Варбергу шведы снова подошли только десятого сентября. Больше не откладывая штурм, они за четыре дня пробили стенобитными пушками широкие проломы в стене замка.

– Послать в пролом трубача! – предложил на совете герцог Карл. – Пусть объявит милость короля Эриха всем, если сдадут крепость!

Трубач трубил и объявил волю короля Эриха. На этот мирный призыв из замка ответили выстрелами.

Герцог Карл принял это сообщение спокойно. Нильс же Бойе, в гневе, отдал войскам приказ: запалить замок ядрами и штурмовать. При штурме шведы вырубили всех подряд мужчин. В плен были взяты всего несколько офицеров.

На следующий день Понтус пошёл осматривать город. Он обошёл места, где ещё недавно кутил в кабаках, заглушая в объятиях куртизанок любовную истому. Но сейчас с иной болью смотрел он на разрушения. Вспоминал Антуана, беспутного весельчака и балагура, такого недалёкого, оставшегося навсегда здесь, в чужой для них земле.

– Эх-х, Антуан, Антуан! Зачем нам всё это было нужно! – с горечью воскликнул он, выпив чарку рома в том самом кабачке, где был ещё не так давно с приятелем.

Вот нет уже в живых и его кумира, маршала де Бриссака… В том же году, два года назад, был убит под Орлеаном каким-то шальным гугенотом Франсуа де Гиз, «la balafre» и был похоронен с королевской пышностью в Париже… И чего-то стало не хватать в мире… Плохого или хорошего, но не хватает!.. «Да, эта смерть ещё отзовётся гугенотам!» – подумал он, хорошо знающий семейство Гизов…

Выйдя из кабачка, он пошёл по городу, куда глядят глаза. Ничего не хотелось. Он устал от войны и не знал, правильно ли сделал, что навязал себе службу у очередного короля.

Ноги сами собой привели его в порт. Он остановился на холме, под которым раскинулся длинный высокий каменный пирс. Там, у пирса, куда они, наёмники, ступили два года назад на эту, тогда ещё датскую землю, не было ни одного корабля. Порт как будто вымер. И это разительное отличие его от города, в котором уже там и тут открылись лавочки и кабачки и всюду торговали, вновь разбудили у Понтуса воспоминания.

Удивительно! Город оживал, поднимался, как феникс из пепла. Он стоял на бойком торговом пути. И этот путь не прерывался никогда.

«Этому городу не дадут умереть!» – мелькнуло у него.

Он усмехнулся этим своим мыслям о новом возрождении.

И он вспомнил того старика-еврея, Нострадамуса, из Салон-де-Кро, его предсказание. Вспомнил, и как оно прозвучало. И он понял, что старик почему-то смешал два события. В Сен-Кантене всё разворачивалось не так, как предсказал старик. А вот тут, в Варберге, действительно, была внезапная атака шведов, разбиты ворота… И хоронить пришлось многих. И среди них неслучайно оказался Антуан, который испугался тогда, в Салон-де-Кро, предсказания старика.

* * *

После взятия Варберга шведскую армию отвели в Вестеръётланд. Снабжение армии продовольствием было поставлено из рук вон плохо. И солдаты, ища пропитание, разбрелись ротами, а то и по десятку человек по всем ближайшим окрестностям. Армия голодала. И этим воспользовался Ранцов. Он вошёл с полками в Халланд и осадил всё тот же Варберг. Три раза поднимались на штурм его полки, поддерживаемые стрельбой из пушек, но всё оказалось тщетно. Потеряв много солдат, он ушёл из-под Варберга, когда ему донесли, что шведы идут на помощь крепости.

Король же Эрих, обеспокоенный развалом дисциплины в своей армии, издал указ, чтобы отлавливали по дорогам всех солдат и возвращали в лагеря. Когда это было выполнено, он устроил смотр армии.

– Солдаты! – обратился он к ним. – Вы показали свою храбрость в сражениях с врагами Швеции! Вы принудили Данию к миру! Так будьте же достойными называться солдатами шведской армии!..