Фельдмаршал

Прочитав его письмо, Юхан иронически усмехнулся. Он вспомнил, как их отец, король Густав, получив письмо от Елизаветы, тогда ещё принцессы, сначала рассмеялся. Поняв из письма с какой умной и хитрой женщиной придётся иметь дело Эриху, Густав задумался, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, куда занесло его первенца, слепого перед коварством дворцовых интриг, козней и ухищрений европейских монархов. Елизавета просила его поговорить со своим сыном, чтобы тот поискал себе более достойную супругу, чем она. Его же сын Эрих вёл себя как взрослый ребёнок: капризный, тянувший руку к игрушке, которую ему почему-то не дают… Через несколько месяцев, после того как он получил письмо от Елизаветы, пришло сообщение о том, что английская королева Мария Тюдор скончалась, а в Англии лорды провозгласили королевой Елизавету Тюдор, её сводную сестру. И он, король Густав, чутьём прожжённого государственного деятеля, с тревогой осознал, какую фигуру получила Англия в лице Елизаветы, жизнь которой последние годы перед этим висела на волоске, в заточении, где её содержали. Если бы Филипп, испанский король, супруг Марии Тюдор, хотя бы на минуту мог представить, что Елизавета станет королевой Англии, он приказал бы тайно удавить её там же, в заточении… Густав сам, когда был ещё простым дворянином, пробыв несколько месяцев пленным в Дании, у короля Кристиана II, по своему опыту знал, какие выходят из заключения циничные, опасные люди. А тут ещё с этим шутовским сватовством его сын. К тому же он был наслышан, что Елизавета не верит ни в Бога, ни в Христа… И на какой путь встанет при ней, такой королеве, Англия, догадаться было несложно. Понял он также, что с этой страной нужно теперь жить в мире и держаться как можно дальше от неё. А не то прикуют к ней, как к галере, и будешь рабски грести, под окрики надсмотрщика из Лондона… Получая письма своего посла из Англии, король Густав качал головой, читая хвалебные речи о достоинствах новой королевы, Елизаветы. Умна, знает многие языки, к тому же музицирует. И в то же время грубым голосом божится, как пьяный боцман в кабаке, когда хочет кого-нибудь уверить в своей искренности, скрыть мысли за словами…

Не знал только граф Течинский, не догадывался, что Эрих как рачительный хозяин, похожий в этом на своего отца, уже дважды заложил Цецилию: обещал её графу Арондольскому в Англии, всё ещё надеясь на свою счастливую судьбу с Елизаветой, и, кроме того, обещал маркграфу[102] Баденскому Кристофу.

Юхан же, поняв всё, отказался в вежливой форме от такого подарка своего брата. У него здесь, в Швеции, были тоже свои заботы. У его наложницы Карины родился два года назад сын, назвали Юлием. До того же родились две дочери, пока тоже ещё крохи: Софья, старшая, и Лукреция, младше первой на два года. И он, по-человечески, любил их и переживал за них. С польской же принцессой у него было намерение завести законных наследников. К тому же это были дела государственные, связанные с приобретением недвижимого имущества, и немалого, в приданом за принцессой.

* * *

Путешествие для него, герцога Юхана, в Литву обещало быть приятным. К тому было несколько причин. Самая главная – он женится на польской принцессе. Этим он утрёт нос своим братьям, особенно Эриху. Тот так ничего и не добился, метался: сватался к Елизавете, затем к Марии Стюарт… Не прошло: метнулся к принцессе Кристине Гессенской. Слухи о его предложении Елизавете в то же самое время, что и к принцессе Кристине, дошли до её отца, ландграфа Гессенского Филиппа. Ландграф возмутился такому издевательству над честью своей дочери. Особенно же оттого, когда ему донесли его агенты, выведав у посланников Эриха, что если невеста не понравится Эриху, то её отправят назад домой… Получился скандал. Эриху отказали в самой неприглядной форме. И вот сейчас он остался ни с чем: ни принцессы, ни супруги. И у него с каждым разом его поражения росла неприязнь к нему, Юхану, поскольку у него всё складывалось удачно. Это Юхан понимал и вёл себя с братом настороженно.

Середина июля месяца. Юхан поднялся на палубу корабля вместе со своей свитой. Настроение у него было такое – лучше не бывает!.. А тут море, ночной бриз и паруса, каюта, комфорт, вино, а впереди встреча с желанной принцессой.

С такими мыслями и чувствами отправился он в дальний путь. Плавание до Данцига[103] мелькнуло как одно мгновение. В порту его и его свиту уже ожидали кареты. Дальше, до Вильно, его сопровождали придворные короля Сигизмунда-Августа и ближние люди гетмана великого Литовского Миколая Радзивилла по прозвищу «Рыжий».

Вскоре его представили юной принцессе. Катерина оказалась стройной, с чудесными глазами, в которых порой мелькало смущение, когда он смотрел на неё, невольно восхищаясь. Он влюбился в неё тотчас же, как только увидел… В такие минуты он забывал Карину…