Фельдмаршал

Понтус заметил, что, излагая всё это, король не допускал и мысли о неудаче осады Нарвы. С одной стороны, это немного щекотало его самолюбие, что король был так уверен в нём, в его способности сделать это, с другой же – как непросто было всё это выполнить. Уж он-то, Понтус, хорошо прочувствовал это на себе.

– Итак, взяли Нарву – немедленно идти к Орешку или Новгороду! – подвёл итог король.

– А если какие-нибудь русские города захотят отдаться под шведскую корону? – спросил Понтус.

– Взять с них присягу в верности!.. Шведских и финских солдат оставить дальше в России! Там они могут содержаться и кормиться насчёт покорённого населения!..

И у Понтуса мелькнуло, старо, как мир: «Вот так – не хотите кормить свою армию, будете кормить чужую!»

Затем был обед… Гуляли по саду… Шёл всё тот же разговор о политике, о королевских дворах, о войне, о том, как дальше относиться к Баторию. Тот уж слишком вызывающе ведёт себя… Требует!..

– Я отвечаю только перед Богом! – возмущаясь, с пафосом восклицал Юхан всякий раз на новые требования Батория…

Вечером, на ужин, снова собралось за столом всё семейство короля.

* * *

Погостив у тестя, Понтус отбыл с Софьей обратно в Ревель. Оставив в Вышгороде, в замке, Софью с сыном на попечении прислуги и охраны, он уехал в армию Карла Горна. Передав Горну один экземпляр королевской инструкции, он, следуя этой инструкции, стал разрабатывать план военных действий совместно с Горном и Гансом Вахтмейстером. В разгаре было лето 1581 года, когда они начали осуществлять этот план. Первым делом они вторглись в Вик, без особых усилий заняли крепости Лоде, Фикель и Леаль[171]. Но Гапсаль[172] русские защищали упорно. Наконец, после месяца осады они сдали крепость, в обмен на свободный выход из неё. И здесь, у Гапсали, Понтус соединился с Горном.

Теперь на очереди у них была немецкая Нарва, с находившимся там русским гарнизоном, которая осталась у них в тылу. В первых числах сентября они начали её осаду, окружив с трёх сторон. С моря её осадил адмирал Клас Флемминг с военным флотом. За два дня и две ночи непрерывного обстрела крепости ядрами из двадцати четырех двойных и половинных картаун[173] проломили стены толщиной более трёх саженей.

Понтус приказал полковникам выстроить армию. Полки построили.

Он прошёлся перед рядами ландскнехтов, вглядываясь в их лица, как делал когда-то также Франсуа де Гиз, «la balafre», не замечая сам, что ведёт себя с наёмниками, как тот же… Опыт, манеры тех, с кем волей свыше свела его судьба, маршал де Бриссак, «la balafre», адмирал Колиньи, генерал Блез де Монлюк, да и тот же его брат «Хромоножка», Генри Клютен, все они оставили ему что-то своё…

– Господа! – обратился он к ним. – Вот перед вами город! Город, который вопреки неоднократным запретам короля Швеции прекратить торговлю с русскими, не поставлять им вооружение и боеприпасы, продолжал делать то же!.. И сейчас ожесточённо сопротивляется вам, вашей силе, вашей доблести!.. Только что был сделан пролом в крепостной стене! И я призываю вас, желающих, принять участие в штурме этого города! Этот город отдаётся вам на сутки: каждый может унести с собой столько, сколько в силах поднять!.. Смирим же раз и навсегда этот город!.. Желающие идти на штурм: сделать два шага вперёд!

Он хорошо знал наёмников: нажива двигала сердцами их.

Как он и ожидал, вся его армия выступила разом вперёд.

Штурм крепости повели с трёх сторон: к пролому хлынули ряды наёмников с пиками наперевес. Одновременно с двух других сторон упали лестницы на крепостные стены. И по ним устремились наверх солдаты с клинками наголо… В стороне стояли конные рейтары, дожидаясь, когда будут взяты ворота…

Гарнизон крепости сопротивлялся мужественно… У Понтуса появились большие потери… Обозлённые шведы стали рубить всех, покрывая трупами улицы, крепостные стены, дома, подвалы, где прятались несчастные жители, старики, женщины и дети…

Город пал, был разграблен наёмниками, опустошён.

Понтус, удовлетворенный результатом, назначил главой города Карла Горна, а сам, переправившись через Нарву, осадил Ивангород. Хватило всего двух дней обстрела пушками крепости, чтобы гарнизон сдался. Немало знатных россиян, боясь показаться перед своим Грозным царём, присягнули на верность шведской короне. Между ними был и воевода крепости Афанасий Бельский.

Теперь Понтус направил свою армию на Ямбург. Слух об участи Нарвы полетел впереди его армии. И Ямбург был сдан ему без боя. За Ямбургом последовало и Копорье. Крепость Вейсенштейн[174] сопротивлялась корпусу Ерану Бойе полтора месяца, но вынуждена была сдаться, когда к Бойе подошли на помощь наёмники, направленные Понтусом. К тому же был уже конец ноября, начались холода, а в крепости голод.

Завершив эту военную кампанию, Понтус отправился в Ревель, в столицу своего наместничества.

К Ревелю его армия подходила парадно. Впереди ехали на отборных скакунах знаменосцы.

Понтус ехал с графами, баронами, рыцарями. Затем следовали ротмистры, простые дворяне. Длинной вереницей тянулись полки.