Фельдмаршал

Отпустив толмача, послы, опытные в посольских делах, задумались. То, что они услышали, походило на провокацию, на желание каких-то сил в Швеции столкнуть друг с другом две страны.

Вечером Нечай появился снова у послов, сказал, что он передал их слова Бентерю.

– А тот говорит, чтобы я дал ему от себя письмо к королю! Поскольку король не поверит, что он передал его королевское слово послам!

– Никакого письма не давать! – отрезал Воронцов, сердясь на самого себя, что тут заворачивается такое дело, а он не может ничего сообразить, тычется, как в потёмках. – Детина молод – верить ему нельзя!..

Через неделю Нечай снова явился к послам на двор.

– Пришёл снова тот же Бентер, – стал докладывать он. – И вот – дал мне королевскую печатку! – протянул он Воронцову бумажку с воском, на котором был оттиск какого-то герба.

Воронцов, взяв бумажку, осмотрел восковой отпечаток. Он был похож на отпечаток перстня короля Эриха. Такой же отпечаток он уже видел в Москве на грамотах из Швеции.

– Детина сказал, что это печать королевского перстня, – подтвердил толмач его мысли, догадавшись, что посол всё ещё сомневается.

– Ладно, передай тому малому, что мы королевского перстня не знаем! И его не знаем! Молод он ещё для такого дела! Не верим! – с чего-то снова раздражаясь, резко сказал Воронцов. – Если же король хочет связаться с нами, то прислал бы к нам кого-нибудь из своих верных советников! Того же Стена Лейонгуфвуда или канцлера Нильса!.. Отпечаток же оставим у себя!..

Он отпустил толмача с этим поручением.

Послы снова задумались: если это сообщение – правда, то пойдёт ли Грозный царь на то, чтобы дать убежище королю Эриху?.. Поскольку тут же начнётся гражданская война внутри самой Швеции, снова втянет в войну и Россию…

Это сообщение нужно было послать срочным гонцом в Москву. Но для этого надо было просить разрешение шведской стороны, того же короля. Но они, после первого приёма, никак не могли добиться новой встречи с ним.

* * *

Наступил сентябрь. Послы изнывали от безделья, разного рода догадок о том, что же происходит здесь, в Швеции-то. Помучившись, посовещавшись, они решили раскрыть советникам короля и неофициальную цель своего приезда. Кроме получения подписи короля под договором о мире, скреплённом клятвой, целованием креста в присутствии послов и первых лиц Швеции, у них имелось ещё одно весьма пикантное поручение Грозного царя.

Решившись на это, Воронцов и Колычов сообщили приставу, что хотят его видеть. И тот явился к ним на посольский двор.

– Передай королю следующее, – начал Воронцов. – В прошлом году он присылал к нашему царю своих великих послов: канцлера Нильса Гилленстьерна с товарищами! Чтобы его наш царь уважил: сделал короля Эриха своим братом и другом! И царь сделал его своим братом и другом! Что и в договоре между государями было записано! И ваши послы в Москве договор написали, и печати свои к нему привесили, и на том договоре перед царём нашим целовали крест за своего короля Эриха в том, как мы, великие послы, я, боярин и наместник смоленский Иван Михайлович Воронцов, да со мной товарищи, к королю с тем договором придём, то королю Эриху, перед нами, послами, подпись послов своих с печати отрезать! К договору же привесить свою королевскую печать, и крест на том договоре, к царю нашему, целовать перед нами королю Эриху во всех тех делах, как в том договоре написано! И тот свой договор отдать нам и отпустить нас к царю нашему, не издержав!..

Он остановился, собираясь сказать ещё что-то важное.

– А вместе с нами послал бы король своих великих послов с польского короля сестрой Катериной, которая была за Юханом королевичем, и отдали бы её, здоровой и без всякой хитрости, на рубеже боярину и Ливонской земли наместнику Михаилу Морозову! А взамен её взять у Морозова договор царя нашего с золотой печатью! Ваш же король, по правде послов своих, на чём послы его нашему царю целовали крест его душой, того дела не делает!..И нам всё видно, что ваш король то дело волочит, из-за того так долго держит нас! Не хитрость ли какую хочет над нами учинить?.. Нам же позволил бы послать к царю нашему сына боярского[118], чтобы то царю было известно: зачем нас король тут держит…

Пристав, выслушав его, пробурчал то же самое, что король болен, но он донесёт до него речи послов.

* * *

Прошло четыре недели всё такого же безделья послов. От короля никто так и не появлялся. Срок этот, с последней встречи с приставом, был большим. И послы заволновались, опасаясь новых выпадов с шведской стороны. Их опасение оказалось ненапрасным.

В середине недели, рано утром, на посольский двор хлынула большая масса шведов: пристав, толмач, с ними дворяне, драбанты с копьями, топорами, гремят мечи…

Воронцов, Колычов, дьяк, боярские дети высыпали тоже во двор, вооружённые…

Пристав подошёл к Воронцову.

– Нас прислали к вам наместник Стокгольма и королевские советники! – начал пристав. – Велели спросить: ваш царь прислал вас к королю с посольством или войною?!

Прозвучало это как ультиматум, давление силой.