Фельдмаршал

– С вами поедет мой секретарь!.. Нет-нет! – засмеялся он, заметив, что по лицу канцлера пробежала тень. – Это не мой главный секретарь и прокуратор! Юрген Перссон нужен мне здесь!

Он перестал смеяться.

– И ещё, господин канцлер! – решился он высказать ещё одно своё намерение. – Передайте царю, что я не прочь выдать свою сестру, принцессу Елизавету, за старшего сына царя, царевича Ивана!

Он сказал то, о чём думал уже давно, чтобы разрешить конфликт с Московией из-за Ливонии.

– В этом случае можно будет говорить о приданом за принцессой, о городе Ревель!..

Наконец-то открыто произнёс он то, слухи о чём ходили уже давно среди высших кругов в Стокгольме. Просочились они даже в Германию.

– Но это ещё не всё! – не давал он опомниться канцлеру. – Передайте царю, что я согласен выдать свою дочь Сигриду за младшего сына царя, царевича Фёдора!..

Канцлер пришёл в замешательство, хотя и не показал этого. Дочь короля Эриха, родившаяся у его любовницы, Екатерины, дочери Монса, простого дворянина, была незаконнорожденной. Она родилась вот только что, пятнадцатого октября, а первого декабря её крестили… Младшему же сыну Грозного царя исполнилось всего девять лет… И когда ещё дойдёт дело до свадьбы-то…

Эрих отпустил его.

Канцлер ушёл от него в растерянности. Планы короля были немыслимы. Он, Нильс Гилленстьерн, канцлер, был неглупым и понимал, что такие замыслы просто за гранью здравого рассудка. Побочная дочь короля, Сигрида, была записана как Сигрида Стуре. Да и родилась она тоже в поместье Стуре, где в то время проживала Екатерина Монс. Король же снова благоволил к дому Стуре…

Но удивительным для него, канцлера, было и то, что его посольство в Москву прошло успешно. В Москве все предложения короля Эриха были рассмотрены благосклонно.

«И там, в Москве, такой же!» – подумал он о Грозном царе, печально думая о том, что же происходит в мире-то.

Глава 21. Безумство короля Эриха

В 1567 году, летом, двадцатого июня, в неделю на Ильин день, в Стокгольм прибыло посольство из России во главе с князем Иваном Михайловичем Воронцовым и его помощником Василием Колычовым-Умным. Посольство было представительное, свыше двухсот человек: с охраной, поварами, прачками, кузнецами, иными работными людьми, с большим обозом, запасами на дальнюю дорогу и длительное проживание в чужой стороне. Не доезжая с версту до Стокгольма, королевские приставы остановили посольство.

– Велено вам быть пока вот на этом острове, Валмарсы! – показал старший пристав на небольшой каменный островок, ничем не выделяющийся среди таких же десятков островков, окружающих Стокгольм, в разветвлённой сети озера Меларен и морских заливов. – На этот остров прибудут от короля ближние люди для встречи вас!..

Делать нечего, обычная процедура. Колычов дал команду дьяку[115] Ивану Кургану, ведающему хозяйством посольства, ставить шатры, устраивать лагерь.

Отсюда, с острова, хорошо были видны крепостные башни столицы, королевский замок, остроконечные шпили церквей, крыши богатых домов.

Едва успели послы пообедать, как в проливе, ведущем к столице, показались две галеры. Одна из них подошла к острову, на берег упал трап. И с неё сошли с десяток изысканно одетых сановников, похоже, людей короля.

Пристав у послов, Симон Бушман, как он назвался, когда встречал их на рубеже, вприпрыжку подбежал к тем сановникам, подобострастно поклонился, выслушал что-то сказанное ими, вернулся обратно к послам.

– Королевский человек Бертиль Еранзон говорит, чтобы послы вышли из шатра к ним! Есть у него к вам королевское слово!..

Воронцов усмехнулся, снисходительно ответил:

– Если они приехали не к нам, а к нашим шатрам, то они заблудились! И мы велим своим людям показать им дорогу! А если приехали к нам, то пускай идут к нам в шатёр!..

Пристав вернулся к галере, передал ответ послов королевским людям. Те, посовещавшись, прошли в посольский стан. Трое из них вошли в шатёр к послам, полог которого предупредительно откинул в сторону пристав.

Бертиль, королевский толмач, войдя в шатёр, обратился на сносном русском к послам, сидевшим за столом, за которым те только что обедали:

– Почему не встаёте? К вам есть от короля слово!

– Как услышим королевское слово – тогда и встанем! – ответил Воронцов, уже знакомый с такими дипломатическими играми: кто кого принизит на встречах…

Бертиль, выслушав Воронцова и поняв свою промашку, сказал королевское слово как надо, по протоколу: «Божью милостью король наш шведский и готский…»

Послы встали, сняв шапки, выслушали его. Затем Воронцов сказал, от кого приехали они.

Люди короля подошли к послам, поздоровались за руку.

Все сели на лавки. Немного посидев, Бертиль и его спутники встали. Поднялись и послы.

– Король послал за вами галеру, – обратился Бертиль к послам. – И велел ехать с этого острова в Стокгольм. Там будет другая встреча – у пристани…

Все вышли из лагеря, поднялись на галеру, и она пошла к Стокгольму. Следом пошла вторая галера с посольскими людьми, имуществом и прислугой.