В крепости все упали духом. Горожане, что работали на ремонте стен, разрушенных пушками испанцев, бросили работу и попрятались в подвалах.
Колиньи, не обращая внимания на подавленное состояние солдат, продолжал строго следить, чтобы они несли караулы, требовал того же от офицеров, обходил с проверкой каждый день все роты и кварталы города.
Не застав как-то Понтуса на его участке обороны крепостной стены, он стал искать его и обнаружил в переулке, в полуразрушенном доме, покинутом хозяевами. И там, в крохотной каморке, похожей на келью, он и нашёл Понтуса и Антуана. Адмирал пришёл с де Андело, младшим братом. Тот был здорово похож на него. Такой же крупный прямой нос, слегка выдаётся вперёд, большие глаза, жабо, плащ со стоячим воротником. Правда, как уже подметил Понтус, немного простоватым был. И он, как говорили, находился под сильным влиянием своего брата, Гаспара, по жизни шёл за ним.
– Вы что в такую тесноту забились?! – пошутил адмирал.
– А его, монаха в прошлом, всё ещё тянет в келью! – съязвил, как обычно, Антуан, кивнув головой в сторону приятеля.
Адмирал и его брат, изрядно уставшие, таскаясь с утра по крепости, тяжело опустились на лавку, чтобы передохнуть.
– Мы только что были в предместье де Иль, – начал адмирал рассказывать, что они видели.
Уже три дня как испанцы не делали никаких приступов. Они только приблизились ещё ближе к предместью де Иль. Там они вырыли несколько траншей, захватили ров и, укрывшись в нём, к чему-то готовились… Зачем-то жгли огонь… И адмирал беспокоился, ожидал от герцога Савойского какой-нибудь хитрости… Он сообщил, что капитан Сент-Андре ранен, лежит в своём жилище, но выглядит неплохо. Его лейтенант также ранен в эту ночь, а сержант убит.
– И будет хорошо, если отряд Сент-Андре заберёт мой брат, – показал он на того. – И вас тоже, – сказал он им, имея в виду, что они переходят под начало генерал-полковника.
Сообщил он им ещё, что испанцы совсем близко придвинулись к воротам Ремикур, начали рыть траншеи, видимо, готовились для подрыва стен фугасами.
Он замолчал. Посидев немного, он и де Андело поднялись.
– Ладно, мы пошли… Дела… Надо посмотреть, что творится у капитана Линье.
Они ушли.
Прошли две недели обстрела города испанцами. Они начали с того, что установили батарею напротив ветряной мельницы, что была у ворот Сен-Жан, и стали бить по башне у воды так, чтобы разрушить крепостные стены, соединяющие её с аббатством и малой куртиной[42]. От массированных ударов стенобитных орудий сотрясались толстые стены башни, отделанные для прочности керамикой, а внутри неё рассыпались все вещи… И за эти две недели обстрелов, штурмов и стычек при атаках много солдат и офицеров были убиты и ранены на брустверах и башнях.
Вечером, обходя участок за участком крепостной стены, Колиньи ещё раз напомнил всем о присяге королю и кто какую защищает брешь в стене, уже проделанные во множестве артиллерией испанцев. В конце обхода он появился и у Понтуса.
– Капитан де ла Гарди, вы со своей ротой и я защищаем эту брешь, эту башню, ворота Сен-Жан!
Понтус взял под козырек:
– Да, господин адмирал!
– Тут самое уязвимое место обороны! – продолжил адмирал. – Если неприятель пройдёт тут – то будет конец!..
Уточнив ещё кое-какие детали, он отпустил его на его участок обороны.
Наутро, вымотавшийся от недосыпания, голода и постоянного нервного напряжения, Понтус, как обычно, занял своё место обороны. У него в роте осталось всего семнадцать человек, которые ещё могли держать оружие… Вчера он потерял ещё пятерых убитыми. Были у него и сбежавшие, как и у других… Бежали по ночам…
В голове вяло копошились какие-то мысли… И он вздрогнул от крика адмирала.
– Бегут, сволочи!.. Бегут! – закричал тот, появившись на противоположной стороне бреши, показывая рукой Понтусу на груду камней.
Там, на разрушенную башню, с другой стороны, взбирались знаменосцы испанцев, а впереди них, скатываясь по обломкам стены, бежали в панике французы… Позади же знаменосцев, Понтус видел, поднимаются сотни испанцев… У него же всего семнадцать солдат… А брешь огромная, в неё в ряд могут пройти десятка два человек… Остановить обезумевших от страха людей они, Понтус и адмирал, уже не могли…
В поднявшейся суматохе Понтус потерял из виду адмирала. И он видел, видел только, что целый участок стены, с башней и воротами, остался пустым… Там не было ни одного защитника… Только испанцы…
Он смутно запомнил, как угодил, легко раненный, в плен к испанцам. Стал немного соображать и приходить в себя только в палатке, огромной, куда испанцы согнали всех пленных офицеров… Палатка была набита ими, французами… Вон там сидит на каком-то ящике капитан Кюзье, угрюмо уставился в землю… Переживает… Рядом с ним стоял капитан Жарнак… Оказались тут же капитан Салей и генерал де Андело, брат адмирала… Но самого адмирала в палатке не было…