Фехтовальщица

– Я все равно обязан сходить на эту квартиру. Парижский палач не зря ест свой хлеб. Если кто-то из арестованных заговорит, ее имя всплывет, и дом обыщут. Жозефина вряд ли взяла себе на память письма какого-то глупого мальчишки. Я должен сделать это раньше, иначе Валентина примажут к этому заговору в один миг.

– Тогда… тогда помогите и мне, Кристоф.

– Вам?

– Да, хотя бы в память о нашей…

– Ах, ваша светлость, перестаньте! Говорите, что вам нужно?

– Несколько неосторожных слов, сказанных мной о стремлении помочь Ла-Рошели, заставили Жозефину думать, что де Монж может рассчитывать на меня. Я знаю, что эта женщина вела дневник. Она угрожала мне, что подкинет дневник королю, если я откажусь помочь.

– Почему вы сразу не сообщили о намерениях де Лиль его величеству?

– Я не приняла их всерьез.

– Лукавите, ваша светлость.

– Кристоф…

– Ладно, я поищу дневник, но если найду, то уничтожу его.

– Я бы не стала этого делать, Кристоф. Там ведь, наверняка, есть имена и других пособников. Этот дневник может стать нашим щитом.

– Или орудием. Учтите, что мое терпение не беспредельно. То, что я молчу о ваших встречах с протестантскими пасторами…

– Я знаю, Кристоф.

– Ладно, это дело вашей совести. Теперь о девушке, что находится у вас в доме.

– Вы о Жанне? Да, я составила ей некоторую протекцию, а потом приютила на время. Вчера в Булонже она была ранена.

– Вот как?

– Это несколько пикантная история. Наш маркиз де Шале опять изволил повеселиться и попугал ее дагой.

– И она испугалась? Что-то я не заметил в ее лице черт бедной овечки.

– Да, госпожа де Бежар далеко не овечка, сударь. Это ведь она отхватила на днях пол уха графу де Жуа!

– Что? – Кристоф неожиданно рассмеялся. – Де Жуа? Это славно! Я сам давно хотел проучить этого дворцового наглеца. Но ведь теперь ее тоже должны арестовать.

– Должны, но вместо этого его величество настойчиво сватает ее за Люсьена де Бона и спроваживает в Англию служить принцессе Генриетте.

– Зачем?

– Я думаю для того, чтобы удалить ее из поля зрения своего фаворита. Ведь если дело кончится одним наказанием, девушка останется в Париже смущать своим присутствием душевное спокойствие маркиза де Шале.

– Разве душевное спокойствие маркиза де Шале можно чем-то смутить?

– Кажется, у госпожи де Бежар это немного получилось.

– Я смотрю, вы тоже с удовольствием ей протежируете.

– Мы землячки и когда-то были одной веры. Я хочу, чтобы она стала мне другом.

– Другом? Опять хитрите. Вы хотите, чтобы она возила ваши секретные письма Рогану?[30] Вашего прошлого гонца ведь убили, кажется.

– Вы тоже верите этим грязным статейкам, Кристоф?

– У меня самого есть голова на плечах. Давайте лучше к делу. Эта девушка не помешает нам?

– Каким образом? Вы можете выйти в любое время и ни перед кем не отчитываясь.

– Хорошо. Теперь мне нужно узнать о брате. Перед уходом я попросил одного своего приятеля перевезти Валентина на другую квартиру.

– Я пошлю слугу.

– Я бы не вмешивал в это дело слуг.

– Но мне тоже опасно появляться в обществе человека, связанного с Жозефиной. Вы ведь понимаете, Кристоф?

– Понимаю, я поеду сам.

– Кристоф, вам надо отлежаться, чтобы рана хоть немного зарубцевалась.

– Верните мне одежду и велите приготовить лошадь.

– Я не дам вам одежду и лошадь!

– Тогда я пойду голый и пешком!

– Погодите, успокойтесь! Давайте пошлем узнать о Валентине госпожу де Бежар. Она все равно знает о его ранении.

– Откуда?

– Я была вынуждена сказать, когда она заметила мое волнение.

– Вы думаете, этой девушке можно довериться?

– Затрудняюсь ответить. Это, так сказать, «Anima vilis» – змея в траве, но она сейчас сама в сложном положении.

Женька спрыгнула вниз, осторожно опустила лестницу на траву и быстро оттащила ее за угол. Потом она обогнула дом и прошла на террасу. Там ее нашла Мари-Анн и позвала к герцогине.

– Ну, что вы решили, Жанна? – спросила де Шальон.

– Вы про три дороги?

– Да.

– Я решила выбрать «незаконное положение с неопределенными последствиями»?

– Что ж, я так и думала. В таком случае съезжайте из гостиницы и перебирайтесь ко мне.

– К вам?

– Я дам вам денег на оплату долгов, чтобы скандалы не помешали вашему переезду, и прикрою первое время, но взамен попрошу выполнить одно важное поручение.

– Какое?

– О нем вам расскажет господин де Белар. Поднимитесь к нему. Дело таково, что не терпит отлагательств.

Женька направилась наверх. Несмотря на холодное обращение с ней, она продолжала испытывать по отношению к мушкетеру с лицом Иисуса легкий трепет. Этот же трепет одновременно и раздражал ее, – он звал к поклонению, а она, как натура сильная и независимая, кланяться никому не хотела.

– Мне нужна ваша помощь, сударыня, – наконец вполне по-человечески обратился к девушке де Белар.

– Да, говорите.

– Я дам вам записку для моего приятеля. Мы вместе служим у де Монтале. Узнайте у него о моем брате Валентине. Он был ранен прошлым вечером.

– Как зовут вашего приятеля?

– Люис де Ларме. Вы видели его вчера в Булонже.

– А, который с лисьими глазами?