Фейбл

– Что бы тебе ни пришлось там делать, чтобы выжить, – тихо проговорила она, – в Узком проливе будет еще хуже. Сложнее.

– Я понимаю.

– Не думаю, что понимаешь, – вздохнула она.

– Ты считаешь, мне следовало остаться на Джевале?

– Я не знаю. Но ты скоро сама узнаешь, следовало ли.

Внизу раздался громкий стук, и Уилла выпрямилась, зацепившись рукой за веревки, чтобы наклониться вперед. Уэст стоял у основания грот-мачты и смотрел на нее снизу вверх. В его руке была зажата длинная стамеска, а позади него Падж и Остер несли большой ящик с квартердека вниз на палубу. Как только Уилла увидела лицо Уэста, она встала на гик.

– Что случилось? – крикнула она.

Но Уэст не ответил. Он еще долго смотрел на нее, пока Падж и Остер ставили ящик позади него.

– Что он делает? – Я наклонилась вперед, пытаясь разглядеть происходящее внизу.

Мы обе наблюдали, как Уэст вставил конец стамески под край крышки, приподнимая ее. Дерево треснуло, и Уилла откинула волосы с лица, прищурившись. Уэст приподнял другой конец, и стамеска с громким звоном ударилась о палубу, когда он подтащил крышку к себе.

Уилла ахнула, едва не потеряв равновесие на канатах, и прижала дрожащую руку к открытому рту.

Внизу яркий белый лунный свет падал на открытый ящик, откуда на нас с широко раскрытыми глазами смотрел мужчина, лежащий на подстилке из грязной соломы.

– Что за… – я едва не задохнулась от удивления.

Но Уилла уже спускалась с мачты, нащупывая в темноте ногами выбленки. Я тоже спустилась на палубу и встала рядом с девушкой. Уилла застыла, каждый ее мускул был напряжен, в глазах блестели слезы.

Мужчина хмыкнул, извиваясь в ящике перед нами и дергая за путы, которые были туго обмотаны вокруг его запястий и лодыжек. Его рот был набит просмоленной тканью, заглушая звуки, застрявшие в его горле, на котором был вытатуирован герб Золы – полумесяц в обрамлении колосков ржи.

Это был тот самый человек, которого искал Зола. Крейн. Наверняка это был он.

Уилла закричала в кулаки, прежде чем наконец подняла глаза на Уэста. Ее щеки были мокрыми от слез. Остальные стояли молча, словно в ожидании каких-нибудь слов от нее. Море успокоилось вокруг нас, и затишье, которое обычно наступало прямо перед штормом, создавало жуткую тишину, пока мужчина смотрел на Уиллу умоляющим взглядом.

Она глубоко вздохнула, ее руки разжались, после чего она коротко кивнула, вытаскивая тесло из-за пояса. Остер и Падж взялись за крышку, возвращая ее на место, и приглушенные крики мужчины затихли, когда Уилла достала гвоздь из мешочка на поясе.

– Что ты делаешь? – прошептала я.

Но я уже знала что.

Она вставила гвоздь в угол, с грохотом опустив на него весло, чтобы загнать его в дерево одним ударом, прежде чем вытащить следующий. Она проделала то же самое на каждом углу, и когда закончила, Уэст, Хэмиш, Падж и Остер встали у ящика с каждой стороны, чтобы приподнять его с палубы, напоминая мне носильщиков гроба.

– Нет, – мои губы сложились в слово, но голос не шел из моего горла. – Уэст, ты не можешь просто…

Он не слушал. Никто из них не слушал.

Мужчина закричал снова, когда его подняли и занесли над бортом корабля. В тот же момент все пальцы соскользнули с ящика, и команда отпустила его. Он пролетел по воздуху и плюхнулся в темную воду внизу, и я тут же бросилась к бортовым ограждениям, глядя, как он погружается в темноту.

Дрожь в моих пальцах поползла вверх, и я обвила себя руками, сжимая ткань рубашки в кулаках. Когда я повернулась к остальным, пальцы Уиллы касались ожога, протянувшегося по ее щеке. Взгляд девушки был пустым.

Я подозревала, что Зола был как-то связан с отметкой на ее лице. И я также знала, что каждый поступок требует ответной реакции в Узком проливе. Несколько раз я видела, как подобные приговоры выносились на корабле моего отца. Однажды я прокралась на палубу глубокой ночью и увидела, как он отрезал руку вору тем же ножом, которым резал мясо за ужином. Но я успела забыть, каково это. Я успела забыть, как звучит крик взрослого мужчины.

Так вот чем Уэст занимался в доме торговли. Тот, с кем он разговаривал там, вероятно, был нанят, чтобы найти человека, который причинил боль Уилле. Когда возле комиссионной лавки он сказал ей, что сам обо всем позаботится, то именно это он и имел в виду.

Уилла пересекла палубу, остановилась перед Уэстом и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. По ее лицу текли слезы. Это был не тот поцелуй, которым обмениваются влюбленные, но в том, как они смотрели друг на друга, скрывалась сотня секретов. Сотня историй.

Рука Уэста потянулась к задней части рубашки, и он вытащил из-за пояса ее кинжал. Уилла вытерла лицо тыльной стороной ладони, прежде чем взять его, перевернув в лунном свете так, чтобы драгоценные камни засияли.

– Спасибо, – сказала она.

Они стояли в тишине, пока ветер не поднялся снова, и Уэст наблюдал, как она убирает кинжал обратно за свой пояс.