Fedina E_Malyi Lev 1

- Ты знал, что я белый тигр? - спросил Ольгерд, смущенно краснея.

- Догадывался. В роду Оорлов периодически рождаются белые тигры.

- А ты? - совсем уж вспыхнув, добавил сын, - кто ты, отец?

- Я? Никто. Далеко не лучший представитель человечества, вот и все.

- Ты можешь говорить все, что угодно, - покачал головой Ольгерд, - но я-то знаю, что

это не так. Когда я понял, что я тигр, я повторил все твои трюки, какие видел, я ощутил в

себе силу, я подумал, что я тебе ровня! Идиот, как мне такое в голову пришло! Если есть

боги, то ты бог, отец.

- Какой я к черту бог. .

- Я видел, как ты воскресил Рекса.

- Вряд ли это было воскрешение... И потом, я сам не знаю, как это делаю.

- 112 -

- Ты просто не хочешь говорить.

- Вернемся к Лаокоону, - хмуро сказал Ричард, - что от меня требуется?

Ольгерд тоже нахмурился.

- Срочно отвезти Зелу домой. Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю это не потому, что...

«Забавно», - подумал Ричард, - «он все еще ревнует».

- Это ты можешь и сам, - сказал он, - в моей опеке она больше не нуждается.

- Как? Уже? - Ольгерд чуть не подпрыгнул на диване, - ты договорился с Консом?

- Конечно. Почему бы нам не договориться?

- Па, ты серьезно?

- Отличный парень. Опасен не больше, чем стихийное бедствие.

- Иногда я тебя не понимаю вовсе. Скажи, все в порядке?

- Все отлично, - заверил сына Ричард, - если не считать того, что он понятия не имеет ни

о каком Лаокооне или ком-то, на него похожем.

- И ты ему веришь?

- Консу? Верю.

- Мы его отловим, па. Он обязательно явится за Зелой. Надо только все время следить за

ее комнатой.

- Значит, ты хочешь сделать из любимой женщины приманку? - усмехнулся Ричард.

Сын сверкнул черными глазами.

- А что ты предлагаешь?!

- Для начала показать ей запись и спросить, кто это.

- Хочешь, чтобы она узнала про камеры?

Ричард вдруг понял, что смертельно от всего этого устал. Уже месяц он делает все

возможное и невозможное, а вместо благодарности слышит одни упреки и наблюдает чужие

истерики. Как будто у него нет своих срочных дел.

- Я ничего не хочу, - сказал он, - моя миссия в этом деле закончена. Оставьте меня, в

конце концов, в покое с вашими аппирами. Мне лисвисов хватает. Делайте, что хотите.

Сказал и пожалел об этом, потому что все, что касалось его сына, в первую очередь

касалось и его. Никуда от этого было не деться, но брать свои слова назад не хотелось.

Завтрак они заказали в номер. Когда расторопный робот расставлял в гостиной тарелки,

появилась Зела. Свеженькая, причесанная, одетая в свое белое платье с золотой каймой и, на

первый взгляд, совершенно спокойная, даже отрешенная. Кто сказал, что эта женщина не

умеет держать себя в руках? Просто у нее поменялось амплуа. Из пылкой любовницы она

превратилась в самостоятельную серьезную даму. И, слава богу, это было уже не то

несчастное, всхлипывающее существо, с которым даже не знаешь, как обращаться: то ли

убить его, то ли утешить. И все равно она была прекрасна, и тайна ее осталась при ней.

- Ольгерд, неужели это ты? - слабо улыбнулась Зела, на Ричарда даже не глядя.

Сын как будто проглотил язык.

- Он прилетел за тобой, - сказал Ричард.

- За мной? - она все-таки взглянула на него, в глазах были жуткие темно-зеленые бездны.

Он не отводил взгляда. Они посмотрели друг на друга, это было достаточно неприятно,

но необходимо. Посмотрели и успокоились.

- У меня срочные дела на работе. Экспедиция срывается, - Ричард почти не врал ей, - я

прямо сейчас вылетаю. Надеюсь, ты не возражаешь, если Ольгерд отвезет тебя домой?

- Конечно, нет, - сказала она, - все когда-нибудь кончается.

- Ты что, даже завтракать не будешь? - удивился сын.

Какой мог быть завтрак с такими нервами?

- Пожалуй, нет, - покачал головой Ричард.

- А как же замок? - спросила Зела.

- В другой раз, - усмехнулся он, - никуда он от нас не денется, этот замок. Он -

недвижимость.

*******************************************

- 113 -

***************************43

У Флоренсии было чувство, что она завела кошмарное домашнее животное: молчаливое,

пугливое, беспомощное и, к тому же, опасное. Оставлять забинтованного с головы до ног

Конса в Институте не было никакой возможности. Терпеть его в доме, где она привыкла

царить одна, тоже стоило диких усилий.

Конс напоминал космонавта на Нептуне. Он почти не мог двигаться, тем более

показываться на улице, поэтому в неимоверных количествах поглощал книги, фильмы,

передачи и музыкальные записи. Она заметила, что особенно ему нравился Вагнер.

Даже не из любопытства, а скорее из жалости Флоренсия пыталась с ним беседовать. Но

Конс оказался немногословен. Земные дела он еще обсуждал, но как только речь заходила об

аппирах, сразу замыкался и бухтел что-то невразумительное.

Он был всеяден и неприхотлив, но кухонные приборы его упорно не слушались, по этой

причине он расколотил в сердцах кофеварку, швырнув ее на пол и ругаясь по-аппирски.

Флоренсия ничего не сказала и на следующий день купила новую.

Через неделю она меняла ему аппликаторы. Процедура была не из приятных, но зато

скрытые полоски кожи оказались нормального белого цвета. Как врач она осталась довольна,