Fear no evil

Каникулы и впрямь были хороши – настолько, насколько хороши они могут быть, когда тебе десять лет. Несмотря на жару, установившуюся с конца мая, от которой плавился асфальт на запыленных улицах, Гарри вовсю наслаждался неожиданной свободой. Большую часть времени он проводил вне дома, бесцельно шатаясь по Литтл Уингингу, или лежа в тени древних дубов, что росли в глубине парка, и непременно стараясь держаться подальше от двоюродного брата. Смерть отца повлияла на Дадли не лучшим образом. Из обычного избалованного идиота он стремительно превращался в озлобленного хулигана. Уже не раз матери детей, которых он избил или ограбил, приходили жаловаться Петунии, но та, сломленная и уставшая, не могла сделать ничего, чтобы приструнить сына. Дадли грубил ей в ответ на все увещевания и угрозы. «Ты попадешь в тюрьму!» – кричала ему этим утром Петуния. – «Что сказал бы твой отец?!» «Мой отец умер», – ответил ей Дадли и, громко хлопнув дверью, вновь вышел на улицу. Гарри, притаившись в кустах жимолости, растущих под окнами, слышал эту перепалку, и слышал также, как после ухода сына тетя разразилась горькими рыданиями. Ему действительно было жаль эту иссохшую женщину с мертвыми глазами, но он никогда не осмелился бы предложить ей свое сочувствие. Не после того, что он сделал.

С такими невеселыми мыслями Гарри покинул свое убежище в кустах и направился к центру города. Он шел, не глядя по сторонам, и поэтому не заметил, что его ждут, пока не споткнулся о выставленную Пирсом Полкиссом подножку и не растянулся на земле, больно ударившись подбородком.

— Ух ты, кто тут у нас, – пропел Пирс, мерзко скалясь. – Мелкий уродец. Гони монету.

— У меня нет денег, – честно сказал Гарри, поднимаясь на колени. – Ты и сам знаешь.

В его поле зрения появилась громоздкая туша – такая здоровая, что застила весь свет. В голубых глазах Дадли читалась злоба – та самая беспричинная злоба, которую обычно называют животной, но которая на деле свойственная лишь людям.

— Эй, Дад… – начал Поттер, но договорить не успел: кузен с размаху пнул его по ребрам. Гарри вновь распластался на земле под дружный гогот Дадли и его приятелей. Дыхание перехватило, и он подумал что, наверное, у него внутри что‑нибудь сломалось. Надо бежать. Против трех здоровенных идиотов у него нет шансов.

— Что, урод? – прошипел Дадли. Он тоже похож на пса, понял Гарри. На бойцового пса. Еще щенок, конечно, но… Уродливая морда и бешеная злость. Из тех, кто не гавкает, а сразу вцепляется в глотку. – Нравится?

— Что тебе нужно? – спросил Гарри. Ему наконец‑то удалось встать. Теперь выждать удачный момент, и…

— Что мне нужно? – на тупой физиономии Дадли изобразилось нечто вроде задумчивости. – Да ничего. Только это.

Он замахнулся для удара, но на этот раз Гарри был готов. Он увернулся, оттолкнул не ожидавшего нападения Пирса и побежал по улице так, что только ветер в ушах свистел. Дадли ржал и улюлюкал за его спиной. Он не пытался преследовать его – зачем, ведь вечером кузен сам придет домой. Несмотря на это, Гарри пробежал еще несколько кварталов, прежде чем остановился. Он задрал футболку и ощупал свои ушибленные ребра. На боку уже расплывался огромный синяк, но, кажется, кости были целы.

Не убоюсь зла, напомнил себе Гарри. Дадли еще не знает, с кем связался. Думает, что если он здоровый, как боров, то ему все можно. Безмозглый маггл.

Слово всплыло откуда‑то из глубин памяти, и Гарри сам удивился тому, каким привычным оно ему показалось, хотя он был уверен, что прежде никогда его не слышал. Маггл. Не слово – плевок.

Гарри показалось, что он слышит холодный смех Тома. Он обернулся. Неподалеку три маленькие девочки играли в куклы на лужайке. Миссис Фигг ковыляла куда‑то со своей вечной клетчатой кошелкой в руке. Тома не было. Ну конечно, дубина, мысленно обругал себя Гарри. Том появляется только во сне. Хотя он готов был поклясться, что минуту назад слышал этот смех…

— Сегодня днем Дадли со своими дружками хотели меня поколотить, – сказал Гарри. Он специально пораньше вернулся домой и сразу же лег спать для того, чтобы встретиться со своим странным другом. Том стал еще старше, в его темных волосах уже показалась седина, а в глазах зажглись злые алые огоньки, впрочем, Гарри это уже не удивляло.

— Я знаю, – ответил тот. – И ты решил, что довольно терпел своего мерзкого братца.

— Откуда ты знаешь?..

— Не забывай, малыш – я живу в твоей голове, – сухо сказал Том и ухмыльнулся. – Я знаю все, что знаешь ты, и многое из того, что ты не знаешь, а также то, о чем ты предпочел бы не знать вовсе.

— Почему ты вселился именно в мою голову?! – воскликнул Гарри. – Может, я не хочу ее с кем‑то делить!

— Этого я пока не знаю, – серьезно ответил Том. – Я вспомнил многое, но пока не все. Когда‑то я был волшебником… очень могущественным волшебником. Я замыслил великие дела, но боялся, что смерть может нарушить мои планы. Тогда я сделал кое‑что… кое‑что, что позволит мне вернуться даже с того света.

— Ты все‑таки умер, – догадался Гарри. – И теперь пытаешься вернуться?

Том снова улыбнулся – печально и высокомерно.