Читаем Фауст полностью

И вы-то глухи видно тож!Обмен был нужен — не грабеж.Ваш подвиг дерзкий, роковойКляну! Делите меж собой.

Хор

Давно известно слово нам.Насилью подчиняйся сам!А если храбр и принял бой,Ответишь домом и собой.

(Уходит.)

Фауст

(на балконе)

Померкли звезды в поздний час,Огонь совсем почти погас,И ветерок едва пахнет,Ко мне и дым, и чад несет.Скор был приказ и скор исход! —Что это тенью восстает?<p>Полночь</p>

Входят четыре мрачных женщины.

Первая

Зовусь Недостачей.

Вторая

Я Долгом зовусь.

Третья

Зовусь я Заботой.

Четвертая

Зовусь я Нуждой.

Втроем

Тут заперты двери; напрасно мы ждем,Живет тут богатый, — к нему не войдем.

Недостача

Там стану я тенью.

Долг

Там стану ничем.

Нужда

Глядеть на меня там не станут совсем.

Забота

Вам, сестры, придется убраться отсель;Забота ж пролезет в замочную щель.

(Забота исчезает.)

Недостача

Вы, сестры седые, уйдите скорей!

Долг

К тебе я пристану как можно плотней.

Нужда

А вслед за тобою нужда побредет.

Втроем

Все звездное небо от тучек в затменье,А сзади-то, сзади, совсем в отдаленье,Знать наша сестрица и смерть уж идет.

Фауст

(во дворце)

Пришли четыре, три ушли;Ко мне их речи не дошли.Нужда, я словно разобрал,Да слово смерть я услыхал;Как призраков исполнен звук глухой.Не выбьюсь я никак на путь прямой.Когда б я мог от магии укрыться,Всем заклинаньям вовсе разучиться,Лицом к лицу с тобой, природа, жить,То стоило б и человеком быть.Таков я был, пока во мгле не рылся,Пока на мир и на себя не злился.Теперь виденья всюду на пути,И уж не знаешь, как от них уйти.Хоть ясный день их и угонит прочь,Опять в виденьях спутает нас ночь.Я весел с поля вешнего иду,Вдруг птица каркнет. Что сулит? Беду.Нас предрассудок день и ночь томит,Сбывается, вещает и грозит,И так стоишь, и страх тебя берет.Дверь заскрипела, а никто нейдет.

(Содрогаясь.)

Тут есть ли кто?

Забота

Ответить нужно: да!

Фауст

Но кто же ты?

Забота

Явилась я сюда.

Фауст

Уйди ты прочь!

Забота

Как раз тут место мне.

Фауст

(сперва раздражен, затем, успокоясь, про себя)

Не заклинай опять по старине.

Забота

Ухо пусть меня не слышит,Все же мною сердце дышит;В разных видах я однаМучить каждого властна.По дороге, над волнамиЯ, мучительница, с вами;Не искав, меня найдешь,Льстить начнешь иль проклянешь!Иль ты заботы не знавал?

Фауст

Перейти на страницу:

Все книги серии Подарочные издания. Иллюстрированная классика

Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание
Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание

Меня мачеха убила,Мой отец меня же съел.Моя милая сестричкаМои косточки собрала,Во платочек их связалаИ под деревцем сложила.Чивик, чивик! Что я за славная птичка!(Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм)Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых!Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов.Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги. Таких сказок вам еще не доводилось читать… В этом издании впервые публикуются все, включая самые мрачные и пугающие истории оригинального сборника братьев Гримм.Издание дополнено гравюрами и иллюстрациями XIX века.

Якоб и Вильгельм Гримм

Зарубежная классическая проза
Рождественские сказки Гофмана. Щелкунчик и другие волшебные истории
Рождественские сказки Гофмана. Щелкунчик и другие волшебные истории

Творчество Гофмана состоит из нерушимой связи фантастического и реального миров, причудливые персонажи соединяют действительность с мистикой, повседневную жизнь с призрачными видениями. Герои писателя пытаются вырваться из оков окружающего их мироздания и создать свой исключительный чувствительный мираж. Сочинения Гофмана пронизаны ощущением двойственности бытия первых десятилетий XIX века, мучительного разлада в душе человека между идеалом и действительностью, искусством и земной жизнью. Достоинство истинного творца, каким и был Гофман, не может смириться с непрестанной борьбой за кусок хлеба, без которого невозможно человеческое существование.

Михаил Иванович Вострышев , Эрнст Теодор Амадей Гофман

Сказки народов мира / Прочее / Зарубежная классика
Молот ведьм. Руководство святой инквизиции
Молот ведьм. Руководство святой инквизиции

«Молот ведьм» уже более 500 лет очаровывает читателей своей истовой тайной и пугает буйством мрачной фантазии. Трактат средневековых немецких инквизиторов Якоба Шпренгера и Генриха Крамера, известного также как Генрикус Инститор, – до сих пор является единственным и исчерпывающим руководством по "охоте на ведьм".За несколько сотен лет многое изменилось. Мир стал другим, но люди остались прежними. Зло все также скрывается внутри некоторых из нас. Творение Шпренгера и Крамера – главная книга инквизиторов. В неустанной борьбе за души несчастных женщин, поддавшихся искушению дьявола, они постоянно обращались к этому трактату, находя там ответы на самые насущные вопросы – как распознать ведьму, как правильно вести допрос, какой вид пытки применить…

Генрих Инститорис , Яков Шпренгер

Религиоведение

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века