Фауст

О, горе! Прочь! Хоть битвой пощадите
Тиранства с рабством! Что ни говорите,
Вещь скучная; едва окончат, — глядь!
Опять пошли друг с другом воевать!
И невдомек уму таких людей,
Что сзади их дурачит Асмодей[194].
Все за права свободы, мол, дерутся.
А разглядеть: рабы с рабами бьются.

Гомункул

Оставь людей, коль вздорить им охота;
Им защищаться предоставь самим
С младенчества; так будет и с большим.
Тут весь вопрос, как исцелить его-то?
Коль знаешь чем, так на ноги поставь,
А если нет, то мне все предоставь.

Мефистофель

Тут с Брокена нашлось бы что-нибудь;
Но заперли язычники мне путь.
А греки были век пустой народ!
В глаза-то вам все чувственность их бьет,
Они в грехах весельем соблазняют;
А наши-то все мрачными считают.
Ну, что ж теперь?

Гомункул

Тебя ведь не смущу я;
Коль фессалийских ведьм упомяну я[195],
Так, кажется, довольно я скажу.

Мефистофель

(похотливо)

Ах, ведьмы фессалийские! Особы,
Которых я давно искал.
Но что ни ночь, быть с ними не могло бы
Мне нравиться, я полагал;
А изредка, для пробы…

Гомункул

Плащ сюда,
И рыцаря мы завернем больного!
А эта тряпка, как тогда,
Вас одного поднимет и другого;
Я посвечу.

Вагнер

(боязливо)

А я?

Гомункул

Не суетись!
Останься дома, в дело углубись:
Пергаменты старинные достанешь,
По ним сбирать ты элементы станешь
И соблюдать всю совокупность эту;
Обдумай что и как ты, разбери;
Я между тем постранствую по свету,
Быть может, точку отыщу над i.
Тогда к великой цели ты придешь;
За долгий труд награду жди по праву:
Богатство, долголетье, почесть, славу,
И с знаньем добродетель — может тож!
Прощай!

Вагнер

(опечаленный)

Прощай! Мне грустно поневоле!
Боюсь, тебя уж не увижу боле.

Мефистофель

Лететь к Пенею я готов!
Не брезгаем мы братцем сами.

(К зрителям.)

Зависим мы, в конце концов,
От креатур, созданных нами.

Классическая Вальпургиева ночь

Ферсальские поля. Темнота.[196]

Эрихто[197]