Читаем Фауст полностью

Фамулус

Простите, муж почтенный, коль скажу я,И возразить притом дерзну я:Я вижу сторону другую;Лишь скромность — вот его удел.Куда исчез и где скрываться можетВеликий муж — ума он не приложит.Все ждет его, все слушать бы хотел.Вся комната должна храниться,Как доктор Фауст в ней прожил до конца.Ждет старого она жильца;Едва дерзаю в ней я появиться.Теперь который звездный час?Казалось, стены все дрожали,Тряслася дверь, засовы спали —А то б вы не прошли до нас.

Мефистофель

Но где же сам-то он, скажите?Меня к нему, его ль сюда ведите!

Фамулус

Ах! Очень строг его запрет!Не знаю, доложить иль нет.Не первый месяц углубилсяОн в труд, — и тихо затворился;Ученый муж был так изнежен,Теперь как угольщик небрежен,Нос в саже, уши тож ужасны,Глаза от поддуванья красны;Сидит, — схватить минуту рад;И только что щипцы звенят.

Мефистофель

Ужель приход мой счесть напастью?Ведь я, глядишь, его помог бы счастью!

(Фамулус уходит. Мефистофель важно садится.)

Едва я занял пост, как вотЗнакомый гость сюда идет.Но он из самых новых верно.Он расхрабрится беспримерно.

Бакалавр[186]

(несется по коридору)

Двери настежь я встречаю!Так теперь уж, полагаю,Плесень старую забыли,Где живой и мертвый гнили,Чтоб закиснуть и заглохнуть,Чтобы заживо засохнуть.Эти стены с этим сводомЖдут паденья с каждым годом.Не уйди мы осторожно,То и нам погибнуть можно.Я первейший на отвагу.Но уж дальше я ни шагу.Что за странные дела-то!Не сюда ли я когда-тоБоязливым в высшей мере,Новичком являлся в двери,Верил им, длиннобородым[187],Поддавался их подходам?Из старинных книг болталиЛожь они, какую знали,Знали, ей не доверяя,Лишь себя и нас терзая.Как? Там сзади, где темно-то,Вижу вновь сидит вон кто-то,Разглядел теперь поближе,Все он в той же шубе рыжей;Как оставил я его,В грубом мехе одного!Ловким я его считал,Как его не понимал;Но теперь иное дело,Подойду к нему я смело!Коль воды Леты[188] все не затопилиПод лысым черепом у вас, — без шутки,Я ученик, которому так жуткиАкадемические розги были.Я вижу вас, каким видал,Но я другим уже предстал.

Мефистофель

Рад, что мой звон у вас раздался.Я в вас заране видел прок,И в куколке мне представлялсяГрядущий пестрый мотылек.Вы в локонах, манишкой с кружевамиПо-детски любовались сами.Вам не пришлось ходить с косой?Теперь я вижу вас по моде.Решительны вы стали на свободе;Лишь абсолютно бы не шли домой.

Бакалавр

Мы с вами, сударь, здесь на месте старом;Но дух поймите новых вы годов.Двусмысленно не говорите даром!Теперь уж мы значенье ловим слов.Вы юношу дурачили преловко,Вам без труда сходила с рук уловка,Теперь напрасно так шутить.

Мефистофель

Перейти на страницу:

Все книги серии Подарочные издания. Иллюстрированная классика

Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание
Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание

Меня мачеха убила,Мой отец меня же съел.Моя милая сестричкаМои косточки собрала,Во платочек их связалаИ под деревцем сложила.Чивик, чивик! Что я за славная птичка!(Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм)Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых!Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов.Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги. Таких сказок вам еще не доводилось читать… В этом издании впервые публикуются все, включая самые мрачные и пугающие истории оригинального сборника братьев Гримм.Издание дополнено гравюрами и иллюстрациями XIX века.

Якоб и Вильгельм Гримм

Зарубежная классическая проза
Рождественские сказки Гофмана. Щелкунчик и другие волшебные истории
Рождественские сказки Гофмана. Щелкунчик и другие волшебные истории

Творчество Гофмана состоит из нерушимой связи фантастического и реального миров, причудливые персонажи соединяют действительность с мистикой, повседневную жизнь с призрачными видениями. Герои писателя пытаются вырваться из оков окружающего их мироздания и создать свой исключительный чувствительный мираж. Сочинения Гофмана пронизаны ощущением двойственности бытия первых десятилетий XIX века, мучительного разлада в душе человека между идеалом и действительностью, искусством и земной жизнью. Достоинство истинного творца, каким и был Гофман, не может смириться с непрестанной борьбой за кусок хлеба, без которого невозможно человеческое существование.

Михаил Иванович Вострышев , Эрнст Теодор Амадей Гофман

Сказки народов мира / Прочее / Зарубежная классика
Молот ведьм. Руководство святой инквизиции
Молот ведьм. Руководство святой инквизиции

«Молот ведьм» уже более 500 лет очаровывает читателей своей истовой тайной и пугает буйством мрачной фантазии. Трактат средневековых немецких инквизиторов Якоба Шпренгера и Генриха Крамера, известного также как Генрикус Инститор, – до сих пор является единственным и исчерпывающим руководством по "охоте на ведьм".За несколько сотен лет многое изменилось. Мир стал другим, но люди остались прежними. Зло все также скрывается внутри некоторых из нас. Творение Шпренгера и Крамера – главная книга инквизиторов. В неустанной борьбе за души несчастных женщин, поддавшихся искушению дьявола, они постоянно обращались к этому трактату, находя там ответы на самые насущные вопросы – как распознать ведьму, как правильно вести допрос, какой вид пытки применить…

Генрих Инститорис , Яков Шпренгер

Религиоведение

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века