Фауст

Не говори мне так. В былые годы
Ты истрепал подобные доходы.
А взад-вперед ты шныришь здесь опять,
Чтоб в слове пред мной не устоять.
Меня ж терзают выше мер —
И кастелян, и камергер.
Сам император ждет, чтоб принеслись
Сюда сейчас Елена и Парис[167];
Мужчин и женщин светлый идеал
Воочию он видеть пожелал.
Скорей за дело! Я ему дал слово.

Мефистофель

Ты дал ему безумно, бестолково.

Фауст

Тебе, приятель, не в догад,
К чему ведет твое уменье:
Сперва от нас он стал богат,
Теперь он хочет развлеченья.

Мефистофель

Ты полагал, что все сейчас —
Мы у крутых с тобой ступеней,
Чужая область не по нас,
На новый долг навел преступный шаг,
Легко ли приступить к Елене,
Как к сбыту призрачных бумаг!
Скликать колдуний, пляски привидений,
Зобастых карликов я точно гений.
Но чертовых возлюбленных, хоть милых,
За героинь мы выдавать не в силах.

Фауст

Погудка старая на новый лад!
С тобой всегда доходишь до сомнений,
Отец ты всяких преткновений,
За новый труд ты новых ждешь наград!
Ты не ворчи, а исполняй свое,
Оглянешься, — ты их примчишь на деле.

Мефистофель

Язычники ведь дело не мое,
В своем аду они засели[168];
Но средство есть.

Фауст

Скажи без замедленья!

Мефистофель

Мне трудно тайн высоких откровенье.
Царят богини средь пустынь немых, —
Ни места там, ни времени вкруг них,
Уста немеют говорить о них. —
То матери.[169]

Фауст

(испуганно)

Как матери?

Мефистофель

Дрожишь?

Фауст

То матери! Ты странно говоришь!

Мефистофель

Действительно: богини, смертным вам
Неведомы, назвать их трудно нам.
К жилищу их дойдешь ты глубиною.
Что нужны нам оне, ты сам тому виною.

Фауст

Где ж путь?

Мефистофель

К ним нет путей: в недостижимость
Недостижимую, в неумолимость —
Неумолимую! Готов ли ты?
Вскрывать замков, засовов не случится,
В пустом пространстве будешь ты носиться.
Постиг ли ты значенье пустоты?

Фауст

Ты приберег бы речь такую!
Тут кухню ведьмы снова чую,
Как в дни несбыточной мечты.
Иль в мире быть опять чужому,
Вздор изучать, учить пустому?
А выскажешь разумное вполне —
Противоречье слышится вдвойне.
От гнусного пришлось мне треволненья
Бежать в пустыню да в уединенье,
И, одному чтоб вовсе не остаться,
Я под конец рад черту был отдаться!

Мефистофель

Да если б ты и в океан пустился
И безграничность увидал,
Тебе бы вал за валом там явился,
Хотя бы ты пред гибелью дрожал;
Ты что-нибудь бы видел, хоть пучины,
Где при затишье движутся дельфины;
Хоть облака, хоть солнце, путь ли млечный.
Но ничего нет в пустоте той вечной,
Своих шагов там не слыхать,
Не сыщешь твердого, где стать!

Фауст