Фауст

В руки ножницы вручили
Мне лишь по причине той,
Что у старшей выходили
Несуразности порой.

Бесполезнейшие нитки
С осторожностью прядя,
Наносила всем убытки,
Нитей чудных не щадя.

И сама порой младою
Я грешила, как школяр;
Ныне стала я иною,
Ножницы вложив в футляр.

Мне не так уже свободно.
Дружелюбней стала я;
Веселитесь как угодно,
Жизнью пользуйтесь, друзья!

Лахезис

Я веду себя пристойно,
Я порядку предана;
Прялка движется спокойно,
Не торопится она.

Нити будут ровно виться,
Каждой путь указан свой;
Никогда я заблудиться
Не позволю ни одной.

Если я хоть раз, к примеру,
Позабудусь, будет страх!
Время счет ведет и меру,
У ткача клубок в руках[81].

Герольд

Вы не узнаете тех, что пройдут пред вами,
Хотя бы в древностях начитаны вы были;
Взглянув на тех, кто злобными прослыли,
Вы их назвали бы желанными гостями.

То — фурии. Но вы полны сомненья!
Стройны, прекрасны, молоды, приятны.
Побудьте с ними, станут вам понятны
Все их змеиные, все злые побужденья.

Они коварны; в вихре дней текущих,
Когда всяк дурень хвалится грехом,
Не выставят себя за ангелов при том,
Но скажут вам, что бич они всех сущих.

ФУРИИ

Алекто

Предупрежденья — вздор! Доверитесь попозже:
Мы — юны, недурны, в нас есть и лесть, и злоба;
Тому нашептывать начнем одно и то же,
О том, что мучиться придется с ней до гроба.

Пока его наш шепот не настроит,
Что милая его давно другим кивает,
Что и глупа она, крива, да и хромает,
И как невеста ничего не стоит.

Наш шепот и невестин слух пробудит:
Мы скажем — друг ее пред некою особой
Отозвался о ней с презреньем и со злобой;
Хоть и сойдутся вновь, осадок горький будет.

Мегера

Все это — пустяки: они развяжут путы,
А я возьмусь за то, чтоб самое их счастье
Причудой отравить и превратить в ненастье:
Изменчив человек, изменчивы минуты.

Желанное сдержать ведь люди не умели,
Чего-нибудь всегда их сердце вновь желало:
Их греет солнышко, но этого им мало,
Они хотят, чтоб их морозы грели.

В подобных случаях умею я справляться,
На помощь подойдет мой Асмодей чудесный,
Чтоб здесь несчастие посеять в миг известный:
Так станет род людской попарно истребляться.

Тизифона

Злые, но одни слова то,
Придаю лишь смерти цену:
Хоть и любишь, за измену
Подойдет к тебе расплата!

Желчи должен ты напиться
За сладчайшие мгновенья,
Тут ни капли снисхожденья:
Будет, что должно свершиться!

Песнь, не ведай состраданья!
Скалы слышат это пенье,
Эхо вторит: «Мщенье! Мщенье!»
Яд, кинжал — вот наказанья!

Герольд