Фауст

Неопытные! Там неведомого много!
Задумчиво бродя по тем местам,
Я открывала там за залом зал
И за двором другой подобный двор.
И вдруг пронесся по пещере смех;
Смотрю и вижу, что там скачет мальчик
С колен у женщины к мужчине на колени,
К отцу от матери. Дурачества любви
Безумные, веселья восклицанья
Меня едва совсем не оглушили.
Нагой и гению подобный, хоть без крыльев,
Без всякого намека на животность,
Фавнообразный, он вскочил на твердый пол,
Но пол, противодействуя ему,
Его наверх отбросил; в два-три раза
Он долетел до сводов потолка.
А мать кричит: «Ты прыгай, сколько хочешь,
Но бойся лишь летать, тебе ведь воспрещен
Полет свободный!» Любящий отец
Увещевает также, говоря ему:
«В земле самой лежит упругость та,
Что так тебя подбрасывает кверху;
Ты прикоснись к ней пальцами ноги —
И будешь ты силен, как сын земли Антей».
И прыгает он по всему утесу,
И носится туда-сюда, как мячик,
Кидаемый рукою. Только вдруг
Он исчезает в пропасти ужасной,
Мы думаем, что он уже погиб.
В отчаянии мать, отец все утешает,
А я стою, плечами пожимая.
Но что за зрелище опять передо мною?
Уж не были ли там сокровища зарыты?
Он появился вновь, теперь уже в одежде,
Украшенной гирляндами цветов.
Вдоль рук его спускались книзу кисти,
А вкруг его груди все ленты развевались;
Он сам, как Аполлон, был с золотою лирой.
С развязной бодростью он к пропасти подходит,
Мы изумляемся; родители его
Бросаются в объятия друг к другу.
Но что за блеск вокруг его главы?
То золотое, что ли, украшенье
Иль пламя силы внутренней, духовной?
Его движенья, жесты все его
В ребенке предвещают и теперь
Владыку будущего в области всего
Прекрасного, с мелодьями в крови,
Звучащими по жилам непрерывно.
Сейчас и вы услышите его,
Увидите его, безмерно изумляясь.

Хор