Фауст

Но сразу мы в испуге отступаем,

Огнем объяты и полны смущенья:

Мы светоч жизни лишь зажечь желаем,

А нас объемлет огненное море.

Любовь тут? Гнев ли? Душно; мы страдаем;

Нам любо, больно в огненном просторе;

Но ищем мы земли – и пред собою

Завесу снова опускаем в горе.

К тебе я, солнце, обращусь спиною:

На водопад сверкающий, могучий

Теперь смотрю я с радостью живою;

Стремится он, дробящийся, гремучий,

На тысячи потоков разливаясь,

Бросая к небу брызги светлой тучей.

И между брызг как дивно, изгибаясь,

Блистает пышной радуга дугою,

То вся видна, то вновь во мгле теряясь,

И всюду брызжет свежею росою!

Всю нашу жизнь она воспроизводит:

Всмотрись в нее – и ты поймешь душою,

Что жизнь на отблеск радужный походит.

Императорский дворец

Тронный зал. Государственный совет. Трубы. Входит император с блестящей свитой и садится на трон. Справа от него становится астролог.

Император

Привет вам, други! Весь вполне

Вокруг меня мой двор собрался.

Мудрец со мной; куда ж девался

Дурак, мой шут, скажите мне?

Юнкер

За вашим шлейфом он влачился,

Упал при входе и разбился.

Толстяк был поднят, унесён:

Не знаю – пьян иль умер он.

Другой юнкер

За ним другой – откуда взялся,

Не знаю – быстро протолкался.

Одет был очень пышно он,

Но безобразен и смешон.

Уж он пробрался до чертога,

Но алебарды у порога

Пред ним скрестила стража тут.

Да вот и он, наш смелый шут!

Мефистофель

(входя и склоняясь перед троном)

Что ненавистно – и отрадно?

Что всяк и звать и гнать готов?

Что все ругают беспощадно,

Чтоб защищать в конце концов?

Кого ты звать не должен смело?

Чье имя всех к себе влекло?

Что к трону путь найти сумело?

Что гнать само себя могло?

Император

Довольно, шут, слова плести лукаво;

Твои загадки здесь некстати, право;

Загадки любы этим господам:

Им разгадай их; это будет нам

Приятней. Старый шут покинул сцену;

Пожалуй, стань сюда, ему на смену.

Мефистофель становится по левую сторону трона.

Говор толпы

Вот шут другой – к другой беде!

Откуда он? Как он вошел?

Приелся прежний. Прежний где?

Тот бочка был, а этот – кол.

Император

Итак, о други дорогие,

Привет! Сошлись передо мной.

Вы под счастливою звездой:

Сулит нам небо радости большие.

Хотели мы взглянуть на божий свет

Повеселей, от дел освободиться

И маскарадом пышным насладиться.

Помех, казалось, для веселья нет,-

К чему ж сошлись на скучный мы совет?

Сказали вы: «Так надо!» Покоряюсь -

И вот пред вами я теперь являюсь.

Канцлер

Как лик святых сияньем окружён,

Так добродетель высшая венчает

Чело владыки: ею обладает

Лишь он один, и всем он одарён;

Все, что народу нужно, любо, мило,

Нам божество в лице его явило.

Увы! К чему рассудка полнота,

Десницы щедрость, сердца доброта,

Когда кругом все стонет и страдает,

Одна беда другую порождает?

Из этой залы, где стоит твой трон,

Взгляни на царство: будто тяжкий сон

Увидишь. Зло за злом распространилось,

И беззаконье тяжкое в закон

В империи повсюду превратилось.

Наглец присваивает жён,

Стада, светильник, крест церковный;

Хвалясь добычею греховной,

Живет без наказанья он.

Истцы стоят в судебном зале,

Судья в высоком кресле ждёт;

Но вот преступники восстали -

И наглый заговор растет.

За тех, кто истинно греховен,

Стоит сообщников семья -

И вот невинному «виновен»

Твердит обманутый судья.

И так готово все разбиться:

Все государство гибель ждёт.

Где ж чувству чистому развиться,

Что к справедливости ведёт?

Перед льстецом и лиходеем

Готов и честный ниц упасть:

Судья, свою утратив власть,

Примкнет в конце концов к злодеям.

Рассказ мой мрачен, но, поверь,

Еще мрачнее жизнь теперь.

Пауза.

И нам нельзя откладывать решенья!

Средь этой бездны зла и разрушенья

И даже сан небезопасен твой.

Военачальник

Все нынче буйны, удержу не знают,

Теснят друг друга, грабят, убивают,

Не слушают команды никакой.

Упрямый бюргер за стенами

И рыцарь в каменном гнезде

Сидят себе, смеясь над нами,

И нас не слушают нигде.

Наёмные роптать солдаты стали:

Упорно платы требуют у нас,

И если б мы им так не задолжали,

Они бы нас покинули сейчас.

Чего б себе они ни запросили -

Не дать попробуй: будешь сам не рад.

Мы защищать им царство поручили -

Они ж страну разграбить норовят.

Полцарства гибнет; если их оставят

Так буйствовать- пропала вся страна!

Хоть короли кой-где ещё и правят,

Но никому опасность не ясна.

Казначей

К союзникам толкнуться – мало прока;

Обещанных субсидий нет притока:

Казна у нас – пустой водопровод!

В твоих обширных, государь, владеньях,

Какие нынче господа в именьях?

Куда ни глянь, везде живет не тот,

Кто прежде жил; всяк нынче независим;

Мы смотрим, чтоб по вкусу мы пришлись им,

А подчинить ни в чем не можем их.

Мы столько прав гражданских надавали,

Что не осталось прав для нас самих;

От разных партий, как бы их ни звали,

Поддержки тоже нет на этот раз.

Хвала и брань бесплодны обе стали,

Бессильна их любовь и злость для нас.

Ни гибеллинов нет, ни гвельфов нет и следу:

Все спрятались – потребен отдых им.

Кто нынче станет помогать соседу?

Все делом заняты своим;

У золота все двери на запоре, -

Всяк для себя лишь копит: вот в чём горе!

А наш сундук – увы, нет денег в нём!

Кастелян

Беда и у меня: огромны