Фатальное трио

– То есть Роб собрал доказательства вины Кузьмищева?

– Да, Алиса, именно об этом я тебе и говорю.

Дальше можно уже не слушать. Больше меня ничего не волнует. Одним махом вся моя тяжесть улетучивается и я боюсь взлететь от чувства бесконечной лёгкости. Я ощущаю такое облегчение, такую радость, что на глазах появляются слёзы.

– Во-первых, – продолжает Реутов, – Роб записал на камеру признания Кузьмищева о том, что он напал на тебя и пытался склонить к противоестественному половому акту.

– Что? – я вскакиваю и щёки мои начинают гореть.

– Я понимаю, насколько это было ужасно, тем не менее, это не самое страшное преступление которое он совершил. После того как Кузьмищев сознался, Роб поговорил с вашим завучем и некоторыми другими учителями, нанял детектива и тот разыскал всех, кто мог сталкиваться с подобными ситуациями. Он даже нашёл некоторых учеников, пострадавших от деяний Кузьмичёва, и уговорил их подать заявления. В общем, все эти материалы легли в основу уголовного дела и теперь вашему козлищу светит лет 15, а то и пожизненное.

– Но я не понимаю, почему Роб занялся этим, только из-за меня? Я ему даже ничего не рассказывала.

– Ты может быть знаешь, у него было неблагополучное детство, и в юности у него был друг, которого он ценил и уважал. И этот парень тогда ещё, в детстве покончил с собой. Это была ужасная история. Он покончил с собой из-за того что в спортивной секции, куда он ходил, против него совершались преступления со стороны тренера. Защитить парня никто не смог, и единственным выходом для него стало самоубийство. Эта история ужасно потрясла Роба и когда он узнал, что здесь рядом находится человек который долгие годы творит подобные деяния, он не смог бездействовать.

Я едва перевожу дух от всего этого.

– Вот такая история. Роб твой настоящий герой, а я здесь потому, что нам очень нужны твои показания. Я понимаю насколько это неприятно, насколько это может быть болезненно для чувства собственного достоинства, но пойми что это важно для следствия, и если ты не дашь если ты не напишешь заявление то обвинение против Кузьмищева может забуксовать.

Я то краснею, то бледнею. Как я могла! Как я могла так усомниться в нём и почему я допустила, что он чудовище в то время как он охотился на чудовищ и пытался сделать этот мир чище и лучше! Какая же я дрянь! Ну что со мной не так и почему я сама всё порчу!

– А негативный момент? – вспоминаю я.

– Какой негативный момент? – не понимает Саша.

– Ну ты сказал, что есть какой-то нюанс, что есть какие-то обвинения против Роба или что-то

в этом роде.

– А, это… Есть встречное заявление от Кузьмищев, в котором он обвиняет Роба в нападении и нанесение тяжких телесных повреждений. Но это заявление он написал уже после того как был извещён, что является фигурантом уголовного дела и после того как написал заявление в котором указал что на него напали неизвестные наркоманы когда он гулял с собакой. Поэтому, ну и по разным другим причинам шансов у Кузьмищева ноль. Волноваться нечего, со всей ответственностью заявляю.

– А сильно ему досталось? – спрашиваю я в лёгком замешательстве.

– Кому, Кузьмищеву? Да мало ему сволочи. Ты не представляешь, сколько он судеб переломал. Согласись, очень мало приятного, когда сталкиваешься вот с такими мразями в пору пожалеть об отсутствии смертной казни. Ну так что, Алиса, будешь показания давать против Кузьмищева?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да, Саша, да. Я дам показания, напишу заявление, всё что нужно. Можешь на меня

Рассчитывать.

.

Когда я закрываю дверь за Сашей, у меня трясутся руки и стучит сердце, от того что я не могу дождаться, когда снова услышу голос Роба. Трясущимися руками я набираю его номер и знаю что скажу ему я скажу ему то что чувствую сейчас. Я скажу, что не могу без него прожить и одного дня, одного часа и одной минуты. И мне совсем не важно, совершил ли он что-то ужасное или просто читает мои сообщения и мои мысли, потому что я люблю его и не хочу больше оставаться одна.

Я подношу телефон к уху и слушаю долгие гудки. Они кажутся мне бесконечными, как будто время растянулось, и теперь мне никогда не дождаться ответа. Я выслушиваю гудок за гудком и с каждым новым сигналом, мне кажется что я отдаляюсь от Роба всё дальше и дальше.

Лишь когда я набираю номер Роба в десятый или в двадцатый раз я понимаю что он не отвечает… не ответит….

38. Вы спрашиваете случилось ли у нас что-то?

Я звоню ему целую ночь, каждую минуту. Едва прекращаются гудки в трубке, как я набираю его снова. Я чувствую ужасное разочарование, от того что едва обретя Роба, я тут же его потеряла и теперь не представляю как снова его обрести.

Я забываюсь на пару часов, а потом снова и снова набираю этот номер. Я посылаю сообщения, пишу ему SMS, но единственное что слышу в ответ – это длинные, безразличные гудки. Я их ненавижу. Они попадают мне в мозг и разрушают его, отзываются холодом в сердце и превращаются в сигналы отчаяния, сигналы SOS, которые никто и никогда не услышит.